Собака мордой вниз - Инна Туголукова Страница 9

Женатый мужчина Даник Подбельский отныне являлся ей в мечтах, мерещился в толпе и снился по ночам.

Когда мерещился, Соня напускала на себя надменно-презрительный вид, гордо вскидывала голову и походкой от бедра рассекала толпу, ледяным взглядом замораживая любую попытку вступить с ней в контакт. Это продолжалось до тех пор, пока однажды дорогу ей не преградил прыщавый парень с банальным приколом:

– Девушка, вам не кажется, что мы с вами уже где-то встречались?

– Возможно, – холодно кивнула Соня. – По-моему, я видела вас в зоопарке.

– Точно! – обрадовался парень. – На вашей клетке было написано «Верблюд – корабль пустыни»…

В мечтах прозревший Даник молил о прощении, и Соня, с лихвой насладившись его раскаянием, великодушно отпускала грехи – прощала все. И дальше, как водится, они жили долго и счастливо и умирали в один день, окруженные рыдающими детьми, внуками, кошками и собаками.

А вот сны Соне не подчинялись. Хотя где-то она читала, что умные люди давно научились управлять своими сновидениями – заказывать тематические просмотры и даже лично в них участвовать, как в любительских спектаклях, прерывая действие в нужном месте по собственному желанию и понимая, что это всего лишь сон.

Но Соне такие фокусы не давались, она и пробовать не пыталась – знала, что все равно не получится. Смотрела, что показывали, и просыпалась в слезах – Даник снился часто, наверное, потому что она все время о нем думала.

Конечно, отсутствие столь экзотических способностей, как постановка собственных сновидений, скорее норма, нежели отклонение от оной. Но отвергнутая Соня странным образом чувствовала свою ущербность, никчемность, второсортность и что там еще может чувствовать невеста, брошенная за ненадобностью у порога загса?

А в общем-то дело совсем не в этом, даже наверняка не в этом! А в том, что есть где-то женщины неземной красоты, недюжинного ума и ангельского характера, о которых мужчины мечтают, идут ради них на труд и на подвиг, слагают стихи и песни, пишут книги и снимают кино, а главное – хранят им верность до гробовой доски. Просто она, Соня, увы, не из их числа. Ни кожи у нее, ни рожи, ни дна ни покрышки, и пядей во лбу раз-два и обчелся, и ноги растут не от ушей, а откуда положено.

«Почему это ноги так плохо пахнут?» «А вы не забывайте, откуда они растут».

Но это так, присказка. А сказка в том, что таких, как она, Соня, очень много – выбирай любую и глумись над ней сколько влезет, пока не надоест. Но разве Маргарита лучше? Или оттого, что всемогущий папа назначил ее царицей мира, у дочки подросли ножки и прибавилось душевного очарования? Или для цариц это уже не суть важно?

На курсе приключившаяся мелодрама мгновенно стала всеобщим достоянием. А поскольку преуспевающих и наглых никто не любит, а отверженных и побитых, наоборот, любят все, то и с Соней носились как с писаной торбой, а злодейку Маргариту подвергли всеобщему остракизму. Но та только насмешливо кривила пухлые губы, мол, видала я вас всех в гробу в белых тапочках.

Впрочем, на свадьбу пошли всей группой (кроме Сони, естественно), не устояли – зал в «Метрополе», бомонд, богема, политическая элита – когда еще выпадет такая удача? «Из чистого любопытства, Соня! Ну, ты же понимаешь!»

Впечатлений и правда было несть числа – кто с кем, кто в чем, подарки, букеты, машины! А бриллианты! А стол! А платье у Маргариты! А как она вешалась на жениха, вы помните? Как лезла целоваться – он еле вырвался! Все видели, честное слово!

Однако страсти кипели недолго, поскольку стремительно приближалась защита диплома, который, кстати сказать, находился у Сони в зачаточном состоянии, и надо было немедленно садиться за работу. Следом грянули госэкзамены, а за ними – новая, рабочая жизнь, где Маргарите уж точно не оставалось никакого места, даже самого малюсенького.

Но во-первых, как известно, чего больше всего боишься, то с тобой и случается, а кого отторгаешь всеми силами, тот к тебе и липнет (и наоборот, между прочим – держи не держи, а если суждено потерять, потеряешь за милую душу). А во-вторых, Соне и самой до смерти хотелось знать, хоть одним глазком посмотреть, как поживает сладкая парочка – подлая разлучница Маргарита и Даник – коварный изменщик.

Бывшая подруга сама удовлетворила ее любопытство через два долгих года, когда все происшедшее с ними давно потеряло свою остроту и значение. Явилась в гости с бутылкой мартини и крохотными пирожными из итальянской кондитерской. Просто открыла дверь и вошла в ее комнату. Соня как раз собиралась поужинать и отрывала ножку от презентованной матерью курочки да так и застыла, прижав к груди испачканные жиром пальцы.

– Ну что, – усмехнулась Маргарита, – можно войти? Или прогонишь?

– Заходи, – чуть помедлив, разрешила деликатная Соня.

Вот так она из первых уст узнала печальную повесть о Данике и Маргарите. По версии последней, произошло следующее.

Нищего, безродного провинциала приняли в приличную московскую семью с традициями. Прописали, обласкали, одели с ног до головы и накормили досыта. С собой он принес две рваные майки и трусы в авоське. Но никто не сказал ему даже слова упрека. Наоборот! Жизненные блага безвозмездно и щедро просыпались на дурную голову – отдельная трехкомнатная квартира (полностью, заметьте, обставленная!), крутая машина (не «бентли», конечно, «фольксваген-гольф», но тоже, извините, не «Запорожец») и престижная работа в солидной юридической фирме.

И чем он ответил своим благодетелям? Как отблагодарил за неслыханную щедрость? Развелся с ней, Магаритой, и потребовал выплатить ему половину стоимости квартиры, приватизированной в равных долях! Уговаривал ее отец не делать этого, а она, дура, уперлась рогом – побоялась обидеть любимого мужа, чтоб он сдох, зараза!

Естественно, нахалу показали большой кукиш. Тогда он стал приводить баб, в открытую, представляешь?! А что поделаешь – частная собственность.

Отец прислал ребят разобраться, так эта сволочь стукнул, куда надо. Ведь все законы знает, сука! Хотели турнуть его с работы – и что ты думаешь? Обрюхатил дочку шефа, и та вцепилась в него руками, ногами и гениталиями. Ну ничего! Она еще узнает, какой подарочек получила!

Пришлось заплатить за его долю по рыночной стоимости, и он уехал на их же кровном «фольксвагене», мигнув на прощание габаритными огнями. Сволочь, сволочь, сволочь!!!