Желание женщины - Линси Сэндс Страница 9

– А конкретнее?

– Цветы.

– Цветы? – с сомнением переспросил Хью. Стояла осень, единственное, что можно было найти,

так это сорняки.

– Ну да, цветы. Самые лучшие, какие сможешь отыскать. И маленькие подарки, чтобы обессмертить… О, подожди! Да, это восхитительно!

– Что еще? – осторожно поинтересовался Хью.

– Лорд Сесил оскорбил леди Пэтти при дворе, когда отказался танцевать с ней по предложению ее отца, Потом ему потребовалось, чтобы она замолвила перед ним словечко королеве. Леди Пэтти – подруга королевы, понимаешь? Так вот, он нарисовал картину, на котором она изображена в образе Венеры, богини любви. Сесил отослал ее с письмом, в котором написал, что она настолько прекрасна, что он опасался осрамиться перед ней, поэтому и отказался танцевать. Разумеется, это прекрасно сработало. Она совершенно растаяла от его страстных заверений.

Хью медленно кивнул, понимая, как прекрасно выглядел бы портрет Уиллы, но потом отрицательно покачал головой.

– Я не умею рисовать.

Джолиет раздраженно воздел руки к небу.

– Никаких стихов! Никакой живописи! А что ты умеешь?

– Я воин, – проворчал Хью. – Меня учили воевать.

– Замечательно, – сказал Джолиет, – тогда ты можешь защитить ее. Почти бесполезное умение.

Хью пришлось согласиться, что в этом деле его навыки вряд ли пригодятся.

Несколько мгновений три человека провели в мрачных раздумьях, пока Лукан не поднял голову.

– Может, в этом и кроется ответ на вопрос.

– В чем? – спросили двое остальных.

– Он может защитить ее.

– Защитить се? – с сомнением переспросил Джолиет.

– Разумеется, я могу защитить ее, – раздраженно произнес Хью. – Но чем это мне поможет?

Лукан не обратил на него внимания, а возбужденно повернулся к Джолиету.

– Мы составим письмо с извинениями, в котором будет сказано, что Хью осознал свои ошибки. Мы передадим ей это письмо, а Хью будет в это время сидеть перед ее домом на коне с мечом в руке, выказывая тем самым свою преданность. Думаю, этого будет достаточно, чтобы смягчить девушку.

– Хмм! Может быть, – с сомнением произнес Джолиет.

– Достаточно для чего? – неуверенно спросил Хью. – И сколько мне там сидеть?

– Пока она соблаговолит подойти и заговорить с тобой.

Хью не скрывал своего волнения. У него было мало опыта в общении с другими женщинами, кроме маркитанток, но если Уилла характером напоминала его мать, то для того, чтобы она простила то, что он назвал ее незаконнорожденной и сказал, что она ниже его по рождению, придется ждать, пока замерзнет ад. С другой стороны, лучшего выхода не было.

– Думаю, часа или двух хватит, – заверил его Лукан.

– Совсем немного для того, чтобы получить состояние на содержание этого поместья и Клейморгана. – добавил Джолиет.

– Что он сейчас делает?

Ида оторвала пристальный взгляд от открытой корявой двери и оглянулась.

– Он все еще сидит на лошади… охраняет тебя.

– От чего это он охраняет меня? От дождя? – нетерпеливо спросила Уилла, прекратила раздраженно прохаживаться по комнате и внимательно посмотрела на Иду. – Наверное, мне нужно пойти к нему и сказать «да». Он умрет, если будет и дальше сидеть под проливным дождем.

Отвернувшись, чтобы не показывать довольную улыбку, появившуюся на ее морщинистом лице, Ида взглянула на Хью Дюлонже, сидевшего на лошади под моросящим дождем, начавшимся утром, почти сразу после его приезда. Он сидел прямо с суровым выражением лица, с копьем в одной руке и мечом – в другой, явно готовый к битве со стихией, чтобы доказать свою преданность. Казалось, он совершенно забыл о дожде, лившем ему на волосы, сбегавшем по лицу и капавшем на грудь, покрытую доспехами. Он и его лошадь были неподвижны, их можно было принять за каменные изваяния. Ида была уверена, что он замерз, промок и чувствует себя несчастным, но все-таки никуда не двинулся с рассвета. Их разбудил стук в дверь. Ида знаком запретила Уилле высовываться и сама подошла к двери. Она встретилась лицом к лицу с тем самым человеком, который накануне приезжал к ней вместе с Дюлонже. Он был не один. Лукана сопровождал более яркий, чем он, молодой человек невысокого роста, старавшийся заглянуть через ее плечо внутрь домика. Сердито осадив его взглядом, Ида постаралась заслонить ему вид, потом переключила внимание на друга Дюлонже. Тот протянул ей свиток, остановился и спросил, умеют ли она или девушка читать, или он должен прочитать им то, что в нем написано. Тут рядом с ней появилась Уилла и выхватила свиток из руки удивленного человека.

– Благодарю вас, милорд. Я умею читать.

Ида закрыла дверь перед ошеломленными мужчинами. Когда Уилла прочитала послание вслух, клятва стоять на страже ее красоты прозвучала почти поэтично. Ида побоялась, что девушка выбежит на улицу и примет предложение, но Уилла только открыла дверь, чтобы посмотреть на всадника, маячившего на просеке. Ида успела мельком взглянуть на него, когда Уилла закрыла дверь и повернулась к ней.

– Ты уверена, что он умрет, если я приму его предложение прежде, чем он начнет ползать передо мной на брюхе?

Ида кивнула, гадая, действительно ли гордость Уиллы уязвлена отказом Дюлонже. Обычно девушка трепетно реагировала на любые страдания людей и животных. Уилла явно переживала из-за того, что Хью приходится мокнуть под дождем в полном облачении. Надвигались сумерки, а он все не уходил со своего поста. Хью держался по-прежнему стойко, несмотря на то что дождь усиливался. Теперь на него лило как из ведра. Ида знала, что ему не по себе, но на его лице это никак не отражалось.

– Дурак! – нетерпеливо фыркнула Уилла, направляясь к двери. – Он простудится и умрет.

– Пожалуй, – спокойно согласилась Ида. – Однако он точно умрет, если ты выйдешь и примешь его извинения до того, как он примется ползать перед тобой на брюхе.

Уилла остановилась, дотронувшись рукой до двери, и с расстроенным видом повернула обратно.

– Ну а если он не будет ползать?

– Будет.

Услышав это самоуверенное заявление, Уилла нахмурилась.

– Когда?

– Когда придет время.

Ида не удивилась обескураженному выражению лица Уиллы. Она не удивилась и тому, что маска спокойствия быстро спрятала то, что творилось в душе девушки. Уилла совсем юной научилась контролировать себя и свои эмоции. За свою короткую жизнь Уилла потеряла все, что могла потерять, – мать, отца, друзей, дом. Даже человека, который заменил ей родителей. Она рано повзрослела. Покров наивности улетучился вместе со смертью Лувены, на слабые детские плечи навалилась ответственность за жизнь окружающих. Уилла выросла с мыслью о том. что кто-то желает ее смерти. Она избегала других детей, чтобы не подвергать их опасности. Уилла выросла среди взрослых… и своих животных. Пока она росла, в ней было много противоречивого. Уилла могла быть очень послушной и невообразимо упрямой через мгновение. Она была печальной и одинокой и в то же время полной оптимизма и любви к жизни. В некоторых вещах Уилла была мудра не по годам, в других – совершенно наивна. Она казалась мягкой, но была твердой и сильной как тодедская сталь, мечи из которой теперь необычайно высоко ценились. По мнению Иды, Уилла была поразительной молодой женщиной, достойной короля. Ида не сомневалась, что Дюлонже со временем поймет это. Сейчас он демонстрировал свой интерес к Уилле, но она знала, что это внезапное изменение отношения продиктовано скорее всего тем, что деньги по завещанию остаются Уилле. Но в этот раз он узнает, что она ценнее нескольких сундуков с золотом и драгоценностями. Вопрос в том, поймет ли он это вовремя и спасет тем самым свою жизнь, или истина откроется ему перед гибелью, когда будет уже слишком поздно что-либо делать.