Спрятанная красота - Лилиан Пик Страница 9

Дружба Берил с ее начальником, Джеймсом Корнишом, расцветала не по дням, а по часам. — Джеймс хочет познакомиться с тобой, Лорри, — объявила она однажды утром. — Ты не возражаешь, что мы так подружились?

— Мам! — Лоррен поцеловала мать в щеку. — Я очень этому рада. Дружи с ним так крепко, как захочешь, только заранее сообщи, когда мне надо будет подыскивать для себя квартиру, ладно?

— Не глупи, Лорри! Я хочу, чтобы ты всегда жила здесь.

Однако Лоррен знала, что придет время и мать будет думать совсем иначе. Дни шли за днями, и девушка все острее ощущала свое одиночество. «У каждого кто-то есть, — мучилась она, — кроме меня». Она радовалась, что у нее есть вечерние занятия в колледже, — это отвлекало ее от безнадежных мыслей.

Как-то в октябре ее обычные занятия в колледже временно перенесли на другой вечер. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Лоррен тщетно пыталась вспомнить номер аудитории, отведенной сегодня для ее занятий. Она прошла по коридору, заглядывая в классы и надеясь узнать своих студентов! У дверей последней комнаты она затаила дыхание, не веря глазам, — там читал лекцию Алан Дерби!

Она пристальнее вгляделась и поняла, что это не ошибка! Алан Дерби собственной персоной! Он писал что-то на доске, он учил английскому! Английскому! Только приличия не позволили ей толкнуть дверь, ворваться в класс и обвинить этого мошенника в обмане перед всеми студентами.

Задыхаясь от гнева, она нашла наконец своих студентов и извинилась, что немного опоздала. Весь вечер ее мозг раскалывался: она механически читала лекцию, едва сдерживая возмущение. Как же было одурачено руководство колледжа, что согласилось взять преподавателем человека совершенно без квалификации и полностью непригодного для работы со студентами! Газетчика, журналиста, который понятия не имеет, где разница между хорошим и плохим английским! От потрясения она даже забыла, что может столкнуться с ним после занятий, и совершенно растерялась, когда увидела его в деканате. Инстинктивно Лоррен повернулась, чтобы убежать, но он уже увидел ее. Ее сердце на миг замерло, но тут же бешено забилось, когда она увидела, что удивление Алана сменилось каким-то странным чувством, смесью замешательства и смущения от того, что его разоблачили.

— Добрый вечер, мисс Феррерс! — Голос его, однако, звучал ровно и сдержанно.

— Добрый вечер, мистер Дерби! — ответила она также спокойно.

Лоррен подошла к столу, и Алан посторонился, чтобы девушка положила журнал. Они молча посмотрели друг на друга, как будто оба не знали, как поступить дальше. Алан заговорил первый.

— Вы собираетесь домой? Я могу вас подвезти.

Ни объяснений, ни оправданий, только небрежное приглашение подвезти ее на машине. Его самообладание и непринужденная поза почти привели ее в ярость. Лоррен собралась уже отказаться, но вдруг передумала.

— Да, спасибо, — высокомерно ответила она. Алан удивленно посмотрел на нее и, слегка улыбнувшись, открыл дверь перед девушкой.

В полном молчании они спустились вниз, сели в машину и доехали до дома. Лоррен, достав из сумочки ключ, открыла входную дверь. Алан последовал за ней в темный холл и только здесь впервые за всю дорогу заговорил:

— Ну, мисс Феррерс, ваше молчание довольно выразительно. Давайте покончим с этим. Вас ведь что-то гнетет, не так ли? Какое преступление я совершил на этот раз?

— Преступление? Вы совершенно правы, мистер Дерби! — В ее глазах засверкала ярость. — Мне очень интересно, знают ли руководители колледжа, что они взяли на полставки мошенника, «учителя», который совершенно не годен для работы, за которую ему честно платят жалованье? И что единственное, в чем он на самом деле разбирается, так это мелкие сплетни и журналистская болтовня.

Он перебил ее:

— И кто же этот гонитель и душитель языка, причина необразованности молодежи и вырождения английского языка? Я?

— Конечно! Кто же еще? — Его ярость немного испугала ее.

— И что же вы намерены делать? Донесете на меня?

Она хотела прямо встретить его вызов, но опустила глаза, увидев, с какой насмешкой и презрением он на нее смотрит. Алан спокойно произнес:

— Вы действительно первоклассная стерва. Действуйте, как считаете нужным, потом расскажете. Мне будет интересно узнать, как руководство колледжа прореагирует на ваши разоблачения.

Он перескочил через несколько ступенек, остановился на полпути и вернулся:

— Нет, я передумал. Я все-таки избавлю вас от этих забот.

— Вы хотите сказать… вы сами все им расскажете? Вы откажетесь от работы?

— Нет, не откажусь. И скажу не им, а вам. Встаньте-ка вот здесь, чтобы я мог видеть ваше лицо. — Он схватил ее за руку и вытащил под свет лампы.

Лоррен озадачило выражение злорадства и предвкушения удовольствия на его лице. Но она недолго недоумевала.

— Дорогая мисс Феррерс, я гораздо квалифицированнее в этой области, нежели вы. — Он протестующе поднял руку, не давая девушке возражать. — Я не закончил. — Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — К вашему сведению, у меня университетская степень. Каждый раз, когда я пишу свое имя, я имею право ставить после него: «магистр искусств, Оксфорд». Это значит, что я изучал английский язык в Оксфордском университете, окончил его с отличием и ученой степенью. — Он улыбнулся. — Я так и думал, что от моих слов ваша бледность исчезнет. Мне было очень интересно увидеть ваше смущение.

Он подошел ближе, держа руки в карманах пиджака, и остановился перед ней, безжалостно пресекая все невнятные извинения Лоррен.

— Мне следовало бы заставить вас взять назад каждое обвинение, которое вы бросали мне в лицо, заплатить за каждое нанесенное мне оскорбление с того самого момента, как я переступил порог этого дома.

— Но… почему?

— Почему умолчал об этом? Почему не рассказал всем и каждому? Потому что в моей профессии — да-да! я говорю о журналистике — в моей профессии, — он сделал ударение на этом слове, — не следует выставлять себя напоказ и хвастаться академическими познаниями перед коллегами. Они и так смотрят на меня как на белую ворону, считают, что я слишком важничаю, и часто травят меня за мои работы, говоря, что я неопытен и страдаю явно выраженным академизмом и… — Он сделал эффектную паузу и прищурившись повторил ее же слова: — Не способен выполнять работу, за которую они мне добросовестно платят. — Он усмехнулся. — Не правда ли, довольно забавно? Вот и приходится скрывать, что у меня за плечами Оксфорд.

Осознав наконец, в каком ужасном положении она сейчас оказалась, Лоррен запинаясь спросила:

— Но… но почему с такой квалификацией, с ученой степенью вы…

Он не дал ей договорить.