Запретная страсть - Вайолет Уинспир Страница 9

Делла одевалась на бал, который устраивался накануне захода в порт. Надушившись своими любимыми духами, она скользнула в вечернее платье цвета шампанского, с пышными романтичными рукавами и круглым вырезом. Незадолго до этого она заходила к эконому и забрала свой жадеитовый браслет, но снова оставила кольцо под замком. Вспомнив о кольце, Делла отвернулась от зеркала, чтобы не видеть своих глаз, и засунула ножки в золотые танцевальные туфельки.

Джо Хартли вызвался сопровождать ее в бальную залу, где был организован буфет для тех, кто не хотел идти на ужин, но, когда ее наручные часы показали девять, Делла решила, что он забыл о ней и, возможно, наслаждается сейчас обществом бутылки вина. Она взяла шелковую накидку и вышла из каюты, решив отправиться на бал одна. Ей подумалось, что молодой офицер Стив Рингдейл, должно быть, уже там. Сегодня ей хотелось танцевать, наслаждаться музыкой, смеяться, забыв о всех проблемах.

Когда Делла шла к лестнице по коврам, устилавшим коридоры, она и не догадывалась, что похожа на прекрасный призрак. Ее золотые туфельки бесшумно ступали по синему ковру, а накидка мягко поблескивала на хрупкой фигуре. Золотистые волосы были убраны со лба и открывали широкий разлет темных тонких бровей и яркие, как драгоценные камни, глаза. Искусно сделанный макияж подчеркивал чистую красоту ее лица.

Пока Делла поднималась по ступенькам, на ее губах трепетала легкая улыбка. Эта часть корабля была безлюдной, и ей почудилось, будто она единственный пассажир на борту. Иллюзия тут же развеялась, как только она обогнула шпангоуты и увидела силуэт мужчины, облокотившегося на перила палубы. Он казался особенно четким в свете звезд, висевших в небе громадными серебряными гроздьями и отражавшихся в море, которое мерцало, словно матовое стекло.

Неожиданная встреча испугала Деллу, и она тихо вскрикнула. Мужчина тут же повернулся к ней. На нем был белый смокинг и черные узкие брюки. Поверх накрахмаленного воротничка белой парадной рубашки был повязан винно-красный галстук. Его худое лицо вызывало в памяти лица античных статуй. Он молча стоял перед Деллой, и она почувствовала исходившую от него угрозу.

Легкий ветер, дующий с моря, пронзил Деллу насквозь, и она убеждала себя, что именно поэтому ее охватила дрожь.

– Так это вы, синьорина, – проговорил он, прервав напряженное молчание. – Несколько секунд вы казались такой нереальной, что я подумал, будто меня начинают посещать призраки.

– Почему вы боитесь призраков, синьор? – Делла с трудом овладела своим голосом. – Такой страх присущ только грешникам.

– А почему вы считаете, что я один из них? – Он начал приближаться к ней, ступая так бесшумно, словно вместо ног у него были бархатные лапки. – Неужели вы одна из тех осторожных англичанок, которые верят, что все итальянцы – распутники? Может, я менее распутен, чем тот тип с наружностью доброго папаши, который сумел внушить вам чувство безопасности, похлопывая вас по руке и устало улыбаясь, как будто все его желания умерли и он нуждается лишь в дочери?

– У вас злой язык! – воскликнула Делла. – Если вы имеете в виду мою дружбу с мистером Хартли, то вам, наверное, будет интересно узнать, что он недавно потерял жену, которую очень любил, и по-настоящему нуждается в сочувствии. Вам не понять, что значит любить кого-то или тосковать по кому-нибудь с такой силой, что это причиняет боль. Вы слишком поглощены собой и своими развлечениями…

– Mia [5], вы так разгорячились, что ваша английская холодность может растаять в любой момент.

Он мягко подошел к ней и взял ее за плечи, и она почувствовала себя такой же беспомощной в его сильных руках, как и Хани несколько дней назад. Бороться с ним означало потерять свое достоинство, так как ей явно не удастся выйти победителем из этой схватки, к тому же пострадают ее платье и прическа, а она так долго трудилась над своей внешностью. Всеми фибрами своей души она хотела ненавидеть его, но дрожь, возникшая при его проникновении, не была дрожью отвращения. Его руки наэлектризовали ее, как будто ее тело нашло в них источник жизненной силы; это ощущение так встревожило Деллу, что Ник увидел ужас в ее глазах, когда она посмотрела ему в лицо. Огонек сатанинского удовлетворения зажегся в его взгляде.

– Вы чересчур наивны, если судите о людях по тому, что пишут о них в бульварной прессе, – заметил он. – Не будет ли добрее с вашей стороны – а я уверен, что вы добрая девушка, – узнать меня поближе, прежде чем выносить свой вердикт? Есть вероятность, что я раздену вас догола, не оставив вам даже ваших длинных белых перчаток, но вдруг мы просто станем друзьями? Вы не хотите рискнуть и посмотреть, что из этого получится, Снежная королева?

– Что вы имеете в виду, говоря «рискнуть»? – Делла старалась не растерять достоинства, пока он сжимал ее плечи. Что с ней происходит, черт побери? Она так не волновалась, даже когда впервые пела для оперного продюсера, – тогда она была собрана и полностью владела своими членами, а в голосе не было дрожи.

– Ослабьте свою бдительность, синьорина. Позвольте себе наслаждаться моим обществом – если, конечно, я вам не слишком отвратителен. Я вам отвратителен?

Больше всего Деллу потрясла ее собственная реакция на его близость. В конце концов, она прожила в доме Марша около двенадцати лет и в обществе этого латинского плейбоя должна была бы чувствовать себя так же непоколебимо, как Великая Китайская стена.

– Я уверена, вам безразлично, что о вас думают, – сказала Делла. – Полагаю, вы не сомневаетесь в своей неотразимости, поэтому вы не очень расстроитесь, если я сочту вас непривлекательным. Что касается меня, то я предпочитаю блондинов.

– Я не прошу вас влюбиться в меня, – ответил он с едва уловимой насмешкой в голосе. – Я просто прошу вас пойти потанцевать со мной – а позже, около полуночи, я, может, попрошу вас провести со мной завтрашний день и полюбоваться одним из чудес моей страны, Венецией.

– А как же Камилла? Она будет третьей? – Делла не смогла удержаться от сарказма, так как видела, что Ник проводил довольно много времени с привлекательной разведенной матерью Хани. – Или у вас возникла потребность в переменах?

Тут же его пальцы сжали ее плечо еще сильнее и она вздрогнула.

– Я попросил вас поехать со мной на экскурсию по Венеции, поскольку у меня сложилось впечатление – возможно, ошибочное, – что вы были бы более восприимчивой к древним красотам, чем Камилла, которая слишком современна. Я хотел бы стать вашим гидом, если, разумеется, вы еще не договорились полюбоваться Венецией в компании мистера Хартли.