Бубновая дама - Барбара Мецгер Страница 9

Мартин увел двух коней — лучшую упряжку Гарри, — прихватив с собой и драгоценности.

Бриллианты Хэркнессов принадлежали семье с тех пор, как их предок спас короля от стрелы убийцы, чем заслужил награду и титул виконта. Бриллианты предназначались жене Гарри, которой у него пока не было, или сыну Гарри, которого он тоже пока не имел. Поэтому оставались в неприкосновенности до поры до времени, которым Гарри, несомненно, располагал.

Никто еще не крал у Гарлана Хэркнесса, лорда Хэркинга. Ни его деньги, ни его доброе имя, ни его наследство. И не фамильные драгоценности.

Экипаж и лошади Гарри должны были направиться в Лондон. Он поехал туда, уверенный, что сможет найти Мартина прежде, чем тот продаст бриллианты и проиграет деньги. Теперь он уже не был так уверен. Он спрашивал о нем в мужских клубах, даже заходил в два десятка отвратительных игорных притонов, но не обнаружил там ни зятя, ни своих драгоценностей. Гарри не хотел идти на Боу-стрит, трясти грязным бельем семьи, но постепенно стал склоняться к мысли, что ему придется это сделать, пока не слишком поздно. Так что у него оставалось еще одно, последнее место.

Гарри, как и многие, слышал, что его школьный товарищ открыл игорный клуб, шокировав высшее общество, но заработал на нем немалые деньги, подогревая интерес света поисками своей пропавшей сестры. Конечно, Безумный Джек Эндикотт мог показать нос светским условностям, он был героем войны и братом графа. Он мог позволить себе и больше, его все равно не выкинут из общества.

Клуб «Красное и черное» был элегантным игровым залом с роскошной обстановкой и восхитительными красавицами, работающими за столами. Вряд ли сэр Джон Мартин стал бы тратить свое время — и деньги Гарри — в столь дорогом заведении. Но Гарри надеялся, что Джек Эндикотт, имеющий теперь обширный круг знакомств, должен знать, куда может пойти человек, чтобы продать украденные драгоценности и спрятаться от семьи.

Гарри отправился в «Красное и черное» пешком. Конечно, городские щеголи взяли бы для короткой прогулки своих лошадей и кучеров, и их щеки не покраснели бы от холода, волосы не растрепались, а сапоги не запылились. Но Гарри было не до этого. Он здесь, чтобы найти украденные драгоценности, а не жену.

Виконта не удивило, что с утра черная дверь клуба с табличкой «Для гостей» была заперта и никто не отозвался на его стук. За красной дверью с надписью «Собеседование» оказалась узкая комната, в которой находились две женщины и похожий на клерка молодой парень. Хотя Гарри привел в клуб исключительно деловой интерес, но, войдя и увидев дам, он торопливо поправил галстук и по возможности пригладил волосы. Действительно, Безумный Джек Эндикотт привлекал к работе самых красивых птичек Лондона.

Женщина, что была пониже ростом, пухленькая брюнетка, одарила его наглой улыбкой, пока ее подруга разговаривала с клерком. Но именно от подруги у Гарри захватило дух. Хотя нет, просто от холода и быстрой ходьбы. Никакая райская птица не способна отвлечь его от дела, подтолкнуть к неразумному поступку. Тем не менее одетая в черное дама была сногсшибательна. Может, цвет ее платья и был несколько траурный, но только не покрой. Под черным бархатом прорисовывалась красивая стройная фигурка. Однако бархат не мог сравниться с мягкостью ее кожи. Гарри не видел ее глаз, но заметил блеск волос цвета черного дерева под шляпкой из черных гофрированных кружев, украшенной черным пером и державшейся на голове с помощью ярко-голубой ленты. Стиль, грация, красота — и все это в одной женщине. Черт побери, даже собака ей под стать.

Гарри искренне восхитился и длинноногим, коротко подстриженным черным пуделем в голубом ошейнике. Пытливо и умно посмотрев на Гарри, он вильнул один раз хвостом с кисточкой на конце. Женщина же совершенно не обращала на него внимания и, наклонившись к молодому человеку в очках, внимательно слушала, что он ей говорил.

Сев на жесткую скамью и ожидая своей очереди, Гарри любовался ее профилем и великолепной грудью. Нет, сказал он себе, это неприлично, к тому же его могут не за того принять. Он здесь, чтобы получить необходимые сведения, а не ради интрижки с девицей, сдающей карты в игорном клубе.

Встав, Гарри подошел к стене, чтобы изучить портрет и прочесть сообщение о награде за сведения о пропавшей сестре Джека Эндикотта. Вот кто настоящая леди, невольно подумал он, глядя на ангельские глаза портрета, безмятежную улыбку, прямую осанку, спокойные черты лица. Наверняка леди Шарлотта (либо ее мать, либо кузина, послужившие моделью для изображения пропавшей девочки, теперь уже выросшей), не стала бы ругаться, тем более по-французски.

— Черт побери!

Гарри поморщился, услышав выражение, модное сейчас у лондонских честолюбцев.

«Черт побери» вырвалось невольно. Куини не собиралась ругаться, тем более в присутствии джентльмена. Разумеется, она заметила вошедшего. Да и как она могла не заметить, если вместе с его приходом в комнату ворвался холодный ветер? К тому же у него были впечатляющие габариты и приятная внешность. Это не лондонский бездельник, зашедший проиграть состояние, или разорившийся прошлой ночью игрок.

Куини повернулась к нему спиной, пытаясь не обращать внимания на то, как Хеллен улыбается джентльмену. Ей сейчас не до того, чтобы думать о причинах, которые привели незнакомца утром в «Красное и черное». У нее самой полно важных дел, надежд и планов, весьма портивших ей настроение.

Кроме того, ее больше привлекала французская легкость, чем угрюмый британский стоицизм. Итак, она выругалась, покраснела и закрыла пальцами рот. Какая досада! Теперь молодой человек, сидящий в этой комнате за столом, подумал, что она всего лишь проститутка, и одному Богу известно, что подумал о ней этот симпатичный джентльмен.

С тех пор как она вернулась из Франции, удача не сопутствовала ей, хотя она прилагала все усилия и была отлично подготовлена. Коли на то пошло, надежды на Париж тоже не сбылись. То ли слишком завышены были ее требования, то ли безрассудство слишком велико.

О, приложив не так много сил и изменив имя, она сумела получить место у известного кутюрье месье Готема, который одевал богатых женщин — новую аристократию Франции. Впечатленный ее эскизами и страстным желанием учиться, месье охотно позволил Куини посещать его студию и швейную мастерскую. Затем, поняв, что она может взять на себя повседневные заботы, мешавшие его творческому вдохновению, мэтр охотно позволил ей управлять всеми его делами, пока сам он занимался любовью с красивыми заказчицами. Единственное, к чему он вообще не имел охоты, — это платить Куини. Месье полагал, что она должна быть благодарна, что он позволяет учиться бесплатно и даже не берет за свои уроки той платы, которую требует с других учениц.

Но поскольку желания водиться с неизвестной модисткой, которая не имела других рекомендаций, кроме собственных эскизов, ни у кого не возникло, то Куини согласилась на предложение месье и осталась у него. Помимо этого, она выучилась искусно владеть иголкой и ножницами, одновременно пополнив свой лексический запас французскими выражениями.

Ее домашний учитель пришел бы в ужас. Молли гордилась бы ею.