Жажда крови - Шарлотта Буше Страница 9

Она потеряла сознание и не видела, как открылась дверь подвала, и оттуда на вампира бросился Герхард. Не видела и крест, который он воткнул Фуксу между лопаток.

Перепачканный кровью вампир издал жуткий вопль. В его глотке заклокотало. Да, он уже не был человеком и не мог чувствовать боль, но прикосновение к кресту ослабило его и сделало восприимчивым к боли.

Когда Герхард понял, кто перед ним, ему показалось на долю секунды, что рухнула последняя надежда на спасение. Вампир использовал свой шанс. Он уже не испытывал никаких чувств к человеку, с которым несколько недель назад боролся со злом. Герхард Вайс был теперь его врагом. Опасным врагом с мощным оружием.

Раньше Фукс любил распятие, оно было для него символом возрождения. А сейчас он боялся его больше всего на свете. Пастор резко бросился к входной двери и исчез в вечерних сумерках.

* * *

Катрин нервничала, потому что в супермаркете, как назло, случился наплыв покупателей. Очередь тянулась нескончаемо. Наконец, она подошла к кассе, быстро оплатила покупки и поспешила на парковку. Ею овладело неописуемое и невыносимое беспокойство. Что-то случилось, и молодая женщина отчетливо это чувствовала. Она со страхом поглядывала на небо, понимая, что солнце уже зашло. Наступил вечер, а вместе с ним пришла и тьма.

Девушка захлопнула крышку багажника, села в машину и завела мотор. Ей срочно нужно возвращаться в Монзинген. Слова Гектора продолжали звучать в ее голове: «Мы должны оставаться вместе, пока не выясним, что происходит!»

Катрин давила на газ, что никак не походило на ее обычную манеру вождения. И хотя в Каллене помимо узких извилистых улочек имелось несколько широких объездных дорог, ей казалось, что она никогда отсюда не выберется. Километры до Монзингена тянулись мучительно.

Когда она наконец увидела здание элеватора, возвышающегося в облачном вечернем небе, неприятные предчувствия переросли в настоящий страх. Она представляла Герхарда и Веронику, которые не справились с нашествием вампиров и сами превратились в монстров.

Кто-то нетерпеливо посигналил ей сзади. На светофоре, стоявшем на въезде в Монзинген, уже горел зеленый свет. Катрин включила указатель поворота и повернула налево. Во многих комнатах старой виллы горел свет. Впрочем, это было слабым утешением.

«А что, если это ловушка? Что, если Герхард и Вероника… уже стали другими? – со страхом подумала она, продолжая сидеть за рулем. – Уехать? Сбежать, как в прошлый раз?»

В доме что-то произошло. Дверь была открыта, из нее вышел Герхард. Внутри у Катрин сжалось от ужаса, когда она увидела при свете фар брызги чего-то красного на его рубашке. Это было похоже на кровь…

– Катрин, ну, наконец-то, – он резко открыл дверь машины. – Пойдем быстрее, кое-что случилось. Фукс теперь заодно с ними.

– Что…

– Пойдем, Веронику нужно срочно отвезти в больницу, ей потребуется переливание крови.

Не раздумывая, она поспешила за ним в дом. Ее словно оглушили. Фукс? Вероника? Она уже ничего не понимала.

Герхард продезинфицировал и забинтовал раны Вероники, сделал ей обезболивающий укол и перенес на диван в гостиную.

Когда Катрин увидела подругу, она разрыдалась. Вероника, храбрая, сильная, которую ничем нельзя было испугать, теперь лежала перед ней побледневшая и постаревшая. Катрин села на край дивана, взяла холодную руку Вероники в свои ладони и зашептала ее имя.

– Нам нужно в Каллен! Нельзя терять ни минуты, – произнес Герхард. – Я уже позвонил в клинику, нас там ждут.

Катрин резко поднялась и с гневом посмотрела на него полными слез глазами:

– Это ты во всем виноват, черт тебя дери!

Она хотела броситься на Герхарда, но он схватил ее за руки, крепко прижал к себе и держал, пока она не успокоилась. Наконец, девушка тихо произнесла:

– Что же нам теперь делать? Она умрет и… вернется? Ведь нам никто не поверит. Нас упекут в психушку.

– Один мой университетский товарищ работает в клинике в Каллене. Он нам поможет. Пойдем.

Она робко посмотрела на него.

– Прости, я не хотела…

Герхард ободряюще улыбнулся:

– Все в порядке. А сейчас нам нужно ехать.

И действительно, когда их машина подъехала к приемному покою клиники в Каллене, их уже ждал врач, такого же возраста, что и Герхард. Он обменялся с ним рукопожатием, коротко кивнул Катрин и подозвал двух санитаров, которые переложили Веронику на носилки и занесли в здание.

– Доктор Армин Бекманн, – представился врач. – Герхард сказал, что речь идет о не совсем обычном случае. У пациентки плохая свертываемость крови?

Катрин неуверенно посмотрела на Герхарда. Тот ответил неопределенно:

– Что-то в этом роде. Необходим срочный и полный диализ. Почки Вероники Бланк функционируют, но…

– Проведение полного переливания крови здоровой женщине связано с определенным риском, Герхард. Да ты и сам это знаешь не хуже меня.

– Риск будет минимальным, – ответил он серьезно.

Доктор Бекманн отправился с Вероникой в отделение и сам подключил ее к аппарату очищения крови. Осложнений не возникло, и он оставил рядом с Вероникой ассистента, попросив его сразу сообщить, если состояние пациентки вдруг изменится. Затем он отвел Герхарда и Катрин в свой кабинет и объяснил:

– Когда закончится диализ, мы перельем ей свежую кровь. Анализ крови проводится уже сейчас. Думаю, это все, что я могу сделать в данный момент без точного диагноза.

– Благодарю тебя, Армин. Поверь, я очень ценю твою помощь.

Молодой врач, вероятно, ждал какой-то дополнительной информации, но выражение лица его университетского товарища подсказало ему, что никаких подробностей не будет. И он не стал задавать никаких вопросов.

Через несколько часов, уже за полночь, Веронику перевезли в отдельную палату и начали переливать свежую кровь. Катрин увидела подругу мельком, но ей показалось, что ее цвет лица изменился и посвежел. Ее щеки уже не казались такими впалыми и порозовели.

Доктор Бекманн был весьма серьезен, когда снова пригласил обоих к себе в кабинет. В руках он держал результаты анализа крови:

– Мы с тобой старые друзья, Герхард, – начал он осторожно. – И если ты меня заверишь, что речь не идет о каком-то преступлении, то я продолжу лечить пациентку безо всяких вопросов. Но, как врач, я не понимаю, что это может означать.

Он помахал листком с результатами анализа крови Вероники:

– У этой женщины слишком низкое количество красных кровяных телец. Такая сильная анемия вызывает у меня опасения. Даже у больных лейкемией в прогрессивной стадии не всегда бывает такой уровень.

– Я бы не хотел тебя впутывать в это, Армин, – ответил Герхард медленно. – На Веронику напали и тяжело ранили. Когда я ее нашел, она потеряла много крови, пожалуй, очень много.