Женская солидарность - Ронда Гарднер Страница 9

Неделю спустя Пол снова уехал из Лондона, и четыре дня Энн нечего было делать. Даже Смизи не знала, куда он поехал.

— Часто он так делает? — спросила она у Смизи.

— Довольно часто. Мне кажется, ему надоедает работать и таким образом он пытается выбросить пьесу из головы.

— Может быть, Сирина помогает ему в этом?

— Если так, это будет первым полезным делом в ее жизни!

Энн искоса посмотрела на Смизи.

— Когда-нибудь она может оказаться вашей хозяйкой. Вам лучше быть осторожней в своих словах.

— Мистер Моллинсон так не поступит. Он не позволит себе снова так быстро подпасть под ее влияние.

Энн насторожилась. Нежелание сплетничать о своем нанимателе заставляло ее быть сдержанной, но у Смизи таких внутренних запретов не было.

— Не то, чтобы мисс Браун не научилась чему-то за последние годы. Когда она появилась впервые, то обходилась без всяких этих «спасибо» и «пожалуйста». Теперь она тщательно следит за своими словами и поведением. Даже со мной.

— А что, мистер Моллинсон когда-то хорошо ее знал?

— Еще как! Да, я могла бы…

В дверь позвонили, и экономка поспешно вышла. Она не вернулась, и Энн возобновила работу, раздумывая над ее последним замечанием.

Следующие несколько дней она была занята пьесой. Исправлений было много, и часто она с трудом расшифровывала его мелкий почерк. Но на третий день все было закончено, и Энн удовлетворенно стала читать все целиком.

Пол Моллинсон сделал себе имя как мастер изящной комедии, и сначала все, что выходило из-под его пера, имело успех у публики. На волне успеха он решил попробовать себя в чем-то более серьезном. Первой попыткой была пьеса, действие которой происходило за «железным занавесом». Главные роли в ней играли отец Энн и Кора Риис. «В тисках» имела шумный успех. Но вот уже четыре года неудача следовала за неудачей. Теперь он решил от драмы перейти к сатире.

«Сущность его драм, — говорилось в одном из отзывов на последнюю пьесу, — показать нам, что мы жертвы своей собственной личности. Герои пьес этого молодого автора — марионетки, которые этим-то и вызывают жалость».

Читая новую пьесу, Энн могла представить, какие последуют отклики. Если она не ошибается, Полу предстоял еще один провал. Неверие в людей звучало в каждой реплике, каждой ремарке. Энн была знакома с настоящей Мэри-Джейн и видела, где он ошибается. Не удержавшись, она взяла в руки карандаш и сделала на полях несколько замечаний. Вышло скупо и непонятно. Она вставила в машинку новый лист и написала свои предложения более развернуто. Одна страница стала двумя, и часам к пяти почти весь второй акт был переделан.

В течение недели от Пола не было никаких вестей, но утром в пятницу, добравшись до Хэмпстед Мьюз, Энн увидела около ворот темно-зеленый «бентли».

Она прошла через холл и стала подниматься по лестнице в спальню, чтобы положить вещи, когда он окликнул ее. Она быстро вошла в кабинет, и одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что он прочел ее поправки. Она прислонилась к двери. Белый косяк мягко контрастировал с зеленым цветом ее платья.

— Доброе утро, мистер Моллинсон.

Не ответив на ее приветствие, он раздраженно шваркнул рукопись на стол перед собой.

— У меня было впечатление, что вы работаете здесь секретарем, а не моим соавтором?

— Мне очень жаль, — нервно проговорила она. — Но мне было нечего делать. И казалось таким нелепым сидеть зря, и я записала некоторые соображения.

— А это было еще более зря! — Он яростно схватил пьесу и, разорвав поперек, швырнул листы на пол. — Вот вам ваши замечания! А теперь подберите и перепечатайте. И проверьте хорошенько, чтобы было все так, как я этого хочу, а не так, как хочется вам.

Два ярких пятна загорелись на ее щеках.

— Вы ведете себя как ребенок. Совершенно не нужно было все рвать.

С каким-то рычанием он двинулся к ней. Выражение его лица было таким угрожающим, что она попятилась и попыталась уйти. Но он схватил ее за плечи и повернул к себе лицом.

— Не слишком испытывайте мое терпение, — прошипел он. — Если попробуете, будете очень жалеть.

Энн попыталась высвободиться, но это только разъярило его, хватка усилилась, пальцы впились ей в плечи.

— Пустите меня! — задохнулась она. — Если вы немедленно не уберете свои руки, я закричу!

Долгое время Пол смотрел ей в глаза, потом руки его опустились, и он ухмыльнулся.

— Это слова Мэри-Джейн… А я-то удивился, почему они звучат так знакомо!