Свидание вслепую - Сандра Мэй Страница 9

Грехопадение Хелен Стоун случилось в субботу. Причиной его стала самая обычная плохая погода — проливной дождь и сильный ветер.

С утра, как это и принято в английской столице, все было прекрасно. Ровно настолько, чтобы Хелен, вдоволь насмотревшись в окно, решилась на отчаянный шаг: пойти прогуляться по Лондону. Разумеется, для выхода в свет нужно было и одеться соответственно, и потому с полчаса девушка потратила на выбор наряда. Остановилась на широкой крепдешиновой юбке с индийским орнаментом и тоненьком трикотажном пуловере — все в оливково-зеленоватых тонах. С обувью дело обстояло хуже — у Хелен имелись только практичные, но раздолбанные черные туфли на низком каблуке, уже упоминавшиеся босоножки на каблуке очень высоком, кроссовки и осенние мокасины. После недолгой борьбы здравого смысла и дамской натуры победили высокие каблуки. Хелен строго заявила сама себе, что нужно тренироваться, а если ноги устанут — всегда можно сесть в автобус.

Сказать честно, в автобус ей захотелось минут через десять после выхода из дома. Одно дело ходить на каблуках по ровному полу офиса, и совсем другое — по неровной мостовой. Однако в тот самый момент, когда Хелен уже готова была сдаться, она случайно поймала на себе восхищенный взгляд симпатичного молодого человека — и дамская натура вновь воспрянула духом.

Она добралась до Пикадилли и пошла медленно и очень осторожно, в основном поглядывая себе под ноги, а не по сторонам, так что, положа руку на сердце, стоит заметить, что и во время этой прогулки красот Лондона она особенно не разглядела. Однако солнышко продолжало светить, вокруг было полно таких же, как и она, праздношатающихся и довольно симпатичных людей, голуби бродили прямо под ногами — и Хелен поддалась очарованию дня.

Солнце скрылось за набежавшими облаками, но девушку это не слишком напутало, скорее, обрадовало: в последние полчаса ей уже надоело щурить глаза. Она дошла до площади — и вот тут на землю обрушился холодный душ мощностью в миллион киловатт.

Потоки холодной воды ничем не напоминали воспетые поэтами летние ливни. Это были очень мокрые и крайне холодные струи, бившие по голове, плечам, ногам, превращавшие вас в мокрую тряпку, а вовсе не в нимфу вод…

Потом подул пронзительный ветер, и тут Хелен Стоун бросила на себя всего лишь один взгляд в ближайшую витрину. Из груди девушки вырвался жалостный писк, которого, впрочем, все равно никто не расслышал: во-первых, все бежали в разных направлениях, стремясь укрыться от непогоды, во-вторых, дождь буквально гремел по мостовой.

Было отчего пищать. В витрине шикарного бутика отразилась скорченная фигурка абсолютно мокрого гадкого утенка с обвисшими прядками волос, в облепивших тело мокрых тряпочках и потому исключительно нелепо смотревшаяся на высоченных каблуках. Крепдешиновая юбка стала прозрачной, а проклятый пуловер превратился во вторую кожу. Хелен охнула и прикрыла руками грудь. В этот момент ее кто-то толкнул, она растерянно обернулась — неожиданный рывок с другой стороны лишил ее сумочки, а вместе с ней и всех денег, документов и ключей от дома.

Хелен поступила именно так, как поступает большинство людей, попавших в эту неприятную ситуацию: ахнула и заметалась, подворачивая ноги на скользкой мостовой. Беда была в том, что все легкомысленные туристы уже удрали под крыши кафе и ресторанов, в крайнем случае — магазинов, и теперь по площади и прилегавшим улицам текла размеренная река черных зонтов — картина, вполне типичная для Лондона. Разобрать, кто именно из обладателей зонтов был преступником, Хелен не могла, а позвать полисмена ей в голову не пришло. Кроме того, она страшно замерзла и плохо соображала. Прекрасно начавшийся день заканчивался полной катастрофой, и Хелен Стоун едва удерживалась от слез.

В подземку ее не пустили, автобус закрыл двери перед самым носом. Таксисты на робкую просьбу отвезти ее туда, где она возьмет деньги, а именно — в Норвич, снисходительно хмыкали и уезжали. Ливень сменился бодрым и бесконечным моросящим дождичком, ветер несколько утих, зато температура снизилась градусов на пять.

Хелен Стоун предстояло пройти на высоких каблуках практически через весь город.