Всесилие страсти - Эмили Роуз Страница 9

— Вернулись старые времена. Я не добился бы всего, чего добился в жизни, если бы не твоя помощь в учебе. Я в долгу у тебя.

— Ага, и ты в благодарность увел у меня из-под носа право произнести прощальную речь.

— Сама виновата. Из тебя вышла слишком хорошая учительница.

Корт повернулся к входной двери. Трейси взяла было его под руку, но, почувствовав, как напряглись его мускулы, тут же отпустила.

— Ты вполне можешь использовать внутреннюю лестницу.

— А не боишься, что скажут соседи?

Не раз бывало, что ее семья становилась темой пересудов, но ее самое скандалы никогда не касались.

— Либби и так уже успела разнести новость, что ты снял у меня комнату и я нянчу твоего малыша.

Он кивнул и исчез за лестницей, и Трейси перевела взгляд с него на восхитительного младенца на своих руках.

— Надо тебе помягче обходиться с папой, мой сладенький. Он старается, а ведь он никогда не успокаивался, пока не добивался того, чего хочет.

В дверях кухни Корт остановился. Домашняя атмосфера сняла напряжение рабочего дня. Он глянул на сына: Джош пускал пузыри и счастливо гулил, сидя на своем высоком стульчике. Трейси завоевала расположение малыша за один день, а он, его отец, не мог этого сделать за целую неделю.

Стоя спиной к дверям, Трейси мешала что-то на плите, и пахло это «что-то» достаточно заманчиво, чтобы возбудить аппетит. Но еще заманчивее звучало ее мурлыканье в такт покачиванию бедер в джинсах. Встряхнув головой, он постарался выбросить неуместные мысли. Лучше обратить внимание на тот голод, который он может утолить.

— Вытащи из холодильника салаты, а потом садись и рассказывай, как прошел твой первый день, повернулась к нему Трейси.

Рот Корта растянула улыбка. Трейси всегда любила покомандовать, но почему-то ее распоряжения никогда не раздражали, как распоряжения братьев. Он достал салаты, устроился рядом с Джошем и предложил ему печенье, оставленное Трейси на столе. Джош поколебался, но взял, что-то пролепетав. Уже прогресс.

— Больница не похожа на то, к чему я привык.

Нас учили быстро разобраться в проблеме и назначить лечение. По схеме «вылечить и выставить».

А мои сегодняшние пациенты, кажется, больше хотели вытащить из меня сведения обо мне самом, чем жаловаться на свои болячки.

— А ты думал, техасская глубинка и университетская клиника — одно и то же? Там тебя учили отстранять лишнее. Заниматься только болезнью.

А здесь в тебе хотят видеть друга, человека, которому можно довериться. Ты не только лечишь, но и должен знать все обстоятельства, которые могли вызвать болезнь, — так тут считают. То есть ты должен быть наполовину доктор, наполовину психолог.

Стряпня Трейси уже была распределена по трем тарелкам.

— Док говорит то же самое, но я же здесь ненадолго, как мне всех их узнать?

— Это ведь им неизвестно. Для них ты — местный паренек, который чего-то достиг в жизни и вернулся домой.

Она поставила перед ним тарелку и села. Он всегда любил курицу с клецками. Помнит ли это Трейси, или ему просто повезло?

— Обленилась наша Либби. До самого ленча никто не спросил меня про Джоша.

Трейси поморщилась:

— В ближайшие дни все девицы на выданье чем-нибудь да заболеют.

— Вот что мне сейчас ни к чему — это связываться с девочками, которые мечтают о домике с белым заборчиком, — застонал Корт.

Трейси прикусила губу и налила ему чаю со льдом.

— Понимаю. Но подумай о положительной стороне. В ближайшие недели ты увидишь раздетых женщин больше, чем любой другой видит за всю жизнь.

Братья начнут тебе завидовать. — Насмешливый огонек в ее глазах сменился серьезностью. — Ты любил мать Джоша?

Корт едва не поперхнулся. Он помедлил с ответом.

— Я считал тогда, что люблю. Мы встречались с Кэйт три года и хотели пожениться, когда я закончу учебу.

— Зачем было ждать?

— Значительная чикагская фирма предложила Кэйт работу. Должность была слишком хороша, чтобы отказываться, но и я хотел закончить обучение в том же университете. — Он чувствовал себя как школьник, не приготовивший урока.

— В Иллинойсе есть учебные клиники, а в Северной Каролине — юридические фирмы.

— Но для нее недостаточно престижные. И я хотел учиться у доктора Гиббонса, его считают лучшим кардиохирургом в стране. Еще несколько семестров — и меня могут взять к нему.

— Для тебя всегда было так: все или ничего. Если бы вы действительно любили друг друга, наверно, один из вас согласился бы чем-то пожертвовать, чтобы только оставаться вместе.

Ему это уже приходило в голову. Кэйт получала и отклоняла предложения от известных фирм поблизости от Дарема. Она предпочла свою карьеру ему, Корту. Это задело его. Не потому ли он не женился на Кэйт? И знала ли она еще до отъезда, что бросит его? Почему не дала ему этого понять? Или она пыталась это сделать, а он, поглощенный учебой, не заметил?

Трейси кормила Джоша с гораздо большим умением, чем Корт.

— Расскажи мне о ней.

— Кэйт была полна решимости стать лучшим в мире защитником по уголовным делам. Она хотела вести какое-нибудь громкое дело.

— И тебе это нравилось?

— Я уважал ее стремления. Она знала, чего хочет, выработала план, как этого добиться. Что мне нравится в женщине: точное знание, чего ей надо, и достаточно смелости, чтобы взвалить это на себя.

Рука Трейси застыла над тарелкой.

— А что с ее семьей?

— Она единственный ребенок. Ее родители умерли. Кроме меня, у Джоша никого нет.

— Ему очень повезло, что у него есть ты да еще клан Лэндеров. Твои братья и невестки в последние годы много занимаются общественными делами. Ты можешь гордиться своей семьей, Корт.

Очень ему много проку от моей семьи, если они живут за полстраны отсюда.

— Ты встречаешься сейчас с кем-нибудь? С кем-то, кто мог бы тебе помочь с ребенком?

— Я встречаюсь с тобой.

И вижу тебя в совершенно новом свете. Из книжного червя выросла красивая и уверенная в себе женщина. Если кто-нибудь твердо верит в семейную жизнь и верность до гроба, так это именно Трейси, но он слишком привязан к ней, чтобы переспать с ней, а потом оставить одну.

С какой учительской строгостью она смотрит на него!

— У тебя есть чувство юмора, Корт. Теперь ответь на вопрос.

— Если бы я и хотел с кем-то встречаться, смены по семьдесят два часа прикончат любую связь, и очень быстро. Так что я ни с кем не встречаюсь и в обозримом будущем не собираюсь этого делать.