Кто-то новый - Лаура Кнайдль Страница 9

– Как поживает Таннер? – осведомилась я у Лилли, создавая набросок женской фигуры. Я постоянно разрисовывала все, что под руку попадалось: моя причуда, за что я частенько получала нагоняй от родителей. Они думали, что это проявление скуки или безразличия. Полная чушь: обычно рисование, наоборот, помогало мне сосредоточиться.

– Принстон действует ему на нервы. Таннер хотел приехать домой на эти выходные, но преподаватели завалили его работой. Вряд ли он объявится до конца месяца. – Устало улыбнувшись, Лилли взъерошила Линку волосы: мальчик принялся за новый лист и хаотично рисовал черные круги. – Он каждую ночь спрашивает об отце.

– Конечно. Линк ведь скучает. Но Таннер скоро приедет.

– Надеюсь, – вздохнула Лилли.

Я придвинулась к подруге и взяла ее за руку. Лилли редко проявляла слабость, потому что хотела быть сильной – ради Линкольна. Но теперь в ее глазах стояли слезы, и я поняла, как же сильно она тоскует по Таннеру. Он ведь был не только отцом ее сына, но и парнем, которого она любила вот уже полдесятка лет.

Таннер старше Лилли на три года, сейчас он учится в Принстоне на третьем курсе: поступил туда еще до того, как Лилли узнала о беременности. Таннер так хотел присутствовать при родах, что явился в университет на семестр позже, чем собирался. Он даже подумывал о переводе в Мэйфилдский колледж, но диплом элитного университета откроет больше возможностей в будущем. Не говоря уж о том, что учеба в Принстоне – традиция в семье Таннера. Нарушение ее только добавило бы неприятностей; родители и так считали, что нежелательная подростковая беременность очень плохо сказалась на репутации обеих семей.

– А я абсолютно уверена. Вот увидишь, месяц пролетит незаметно.

– Да, мы славно проведем вместе три дня, а потом не увидимся еще целый месяц. – Лилли глубоко вздохнула и откинулась в кресле, сбросив мою руку. – Иногда я сомневаюсь, что приняла правильное решение.

– Правильное, – заверила я подругу, уверенная, что говорю от чистого сердца.

Сомневалась Лилли не в решении родить Линка, а в желании наверстать упущенное и закончить школу. Потому-то она и не поехала с Таннером в Нью-Джерси: там ей пришлось бы в одиночку заботиться о Линке в придачу к напряженному учебному графику. Здесь, в Мэйфилде, ее поддерживали семья и друзья. Даже снобистские родители Таннера прониклись симпатией к внуку.

– Сейчас очень трудно, но ты и оглянуться не успеешь, как будешь гордиться тем, чего достигла.

– Или буду жалеть, что проводила так мало времени с любовью всей моей жизни.

Я только пренебрежительно махнула рукой.

– Даже не думай об этом. Вы оба еще так молоды, у вас столько совместных лет впереди, еще успеете потрепать друг другу нервы. То, что происходит сейчас, – всего лишь прелюдия.

– Затянулась как-то прелюдия, – фыркнула Лилли.

Я пожала плечами и вернулась к своему рисунку.

– Когда-то ты именно это качество в Таннере оценила.

Прижавшись ко входной двери, я через глазок следила за лестничной площадкой. Утро понедельника, самое время выдвигаться на лекции, но я решила задержаться еще на пять минут, чтобы подождать Джулиана. Время шло. Лилли посмеялась бы, если бы увидела меня в таком положении, но я ничего не могла с собой поделать. Так хотелось вновь встретиться с Джулианом и извиниться.

После званого вечера я то и дело вспоминала его и Лоуренса. Хотела было позвонить в компанию по выездному обслуживанию, чтобы разыскать Джулиана и отдать деньги, которые в тот вечер он не принял. Но пришлось бы спрашивать у мамы название обслуживающей компании – заведомо глупая идея: она сразу догадается, в чем дело, и устроит такой разнос, что Джулиан, вполне вероятно, окажется в еще менее приятной ситуации. Вот и приходилось сдерживать совесть, пока она не сменилась беспокойством за Эдриана. Но теперь у меня появился второй шанс, и я собиралась исправить то, что натворила.

– Ну, давай же, – бормотала я и с нетерпением глазела на пустой коридор. Рано или поздно Джулиану придется выйти из квартиры на занятия или работу.

Услышав щелчок открывающейся двери, я вздрогнула от страха, хотя именно этого звука и ждала вот уже битый час. Сердце бешено заколотилось, я еще плотнее прижалась к дверному глазку, но обзор через него был весьма ограниченным. Сначала мелькнула какая-то размытая тень справа, но в следующую секунду я увидела, как Джулиан пробежал мимо моей двери к лестничному пролету.

В спешке я схватила лежавший на полу рюкзак и рывком открыла дверь.

Джулиан испуганно обернулся и замер.

Его взгляд, зеленые глаза – все казалось таким знакомым и в то же время таким чужим. Десятки раз он приходил ко мне в воспоминаниях, десятки раз я видела этот заостренный нос, полные губы и ямочки на щеках. Правда, его волосы были короче, чем в нашу первую встречу, а вместо униформы официанта он надел застиранные джинсы и черный свитер – слишком теплая одежда для конца лета в штате Вашингтон.

– Привет, – поздоровалась я с улыбкой, стараясь вести себя как можно более непринужденно.

– Привет, – ответил Джулиан и коротко кивнул. Он выглядел застигнутым врасплох, но не удивленным: видимо, Аури и Кэсси уже рассказали обо мне.

– Как дела? – улыбнулась я.

– Неплохо. – Он помедлил. – А твои?

На секунду задумавшись, а не выдать ли всю правду, я быстро отбросила эту идею. Вдруг Джулиан, чего доброго, решит, что я совсем спятила.

– Не жалуюсь.

– Отлично, – невозмутимо ответил он. Не успела я сказать что-то еще, как он повернулся спиной и ретировался. Вот так просто – взял и ушел.

Растерявшись, я уставилась ему вслед. Что за ерунда? Я ведь прождала этого парня больше часа, гадая, принесет ли ожидание хоть какие-то плоды. Целых два месяца я изнывала от чувства вины, а теперь все закончится вот так? Ну уж нет. Вероятно, Джулиан и вовсе не узнал меня, а притворился, потому что постеснялся спросить. Тогда на мне было платье Louis Vuitton, сейчас – рубашка с комиксовым принтом, считай, два разных человека.

Торопливо заперев дверь в квартиру, я ринулась за Джулианом. Ступени скрипели под быстрыми шагами, а замедлилась я, только догнав его.

– Привет, – еще раз выпалила я. – Помнишь меня?

Я сама слышала, как неуверенно произнесла это, не представляя, что буду делать, если Джулиан скажет «нет».

Джулиан и не подумал остановиться, поправив лямку сумки, обернулся на меня через плечо.

– Ага.

Какое облегчение! И все-таки что-то не то. Я пялилась на его затылок в надежде, что он продолжит говорить. Но Джулиан хранил молчание, и с каждой пройденной ступенькой оно становилось только тягостней.

– И? – наконец вставила я.

– Что и?

– Ты не собираешься меня обругать?

Джулиан остановился на первом этаже перед почтовыми ящиками и отпер маленькую дверцу с табличками Брук, Кинг и Ремингтон.