Клятва повесы - Стефани Лоуренс Страница 9

Минни остановилась у двери.

— То, что ты заехал именно сейчас, — веление судьбы.

«Я знаю». Вейн решил не говорить это вслух.

— Почему? — Он широко распахнул дверь.

— Происходит что-то странное. — Обычно на людях Минни почти не пользовалась своей тростью, теперь же она шла, тяжело опираясь на нее.

Вейн закрыл дверь, а Минни опустилась в кресло у камина.

— Я плохо представляю, в чем дело, — она укутала плечи шалями, — но точно знаю, что мне это не по душе.

Вейн облокотился на камин.

— Расскажите.

У Минни встопорщились брови.

— Не могу вспомнить, когда это началось. Примерно после приезда Пейшенс и Джерарда. — Она посмотрела на Вейна. — Я не утверждаю, что они имеют какое-то отношение к этому, просто это совпало с их приездом.

— Что вы заметили? — поинтересовался Вейн.

— Сначала начались кражи. Пропадали всякие безделушки: украшения, табакерки, брелоки, прочие мелочи. То, что можно было положить в карман.

Выражение лица Вейна становилось все более жестким.

— Сколько краж было? — спросил он.

— Не знаю. И никто не знает. Иногда проходили дни и даже недели, прежде чем замечали их исчезновение. Вот такие мелочи.

«Мелочи, которые могли упасть на клумбу», — подумал он.

— Вы сказали, что сначала были кражи. А что последовало за этим?

— Странные события. — Минни раздраженно вздохнула. — Они называют это Фантомом.

— Призрак? — удивился Вейн. — Здесь нет призраков.

— Потому что вы с Девилом нашли бы их, если бы они существовали? — хмыкнула Минни. — Абсолютно верно. — Она стала серьезной. — Из чего я заключаю, что это дело рук живого существа. Кого-то из домочадцев.

— Вы не нанимали новых слуг… или работников в помощь садовнику?

Минни покачала головой.

— Все служат у меня долгие годы. Мастерс озадачен не меньше, чем я.

— Гм! — Вейн отошел от камина. Причина, по которой у окружающих сложилось неблагоприятное мнение о Джерарде Деббингтоне, становилась понятной. — И что этот Фантом делает?

— Шумит для начала. — Глаза Минни вспыхнули. — И начинает сразу же, едва я засну. — Она указала на окно. — Я сплю чутко, а эти комнаты выходят на руины.

— И как же он шумит?

— Стонет и гремит — такой скрипучий звук, как будто камни трутся друг о друга.

Вейн знал этот звук. Они с Девилом достаточно часто перекатывали камни в руинах, чтобы хорошо запомнить его.

— Кто-то пытался поймать этого Фантома?

— Я не поддержала эту инициативу и настояла, чтобы все пообещали не рисковать. Я знаю, что представляют собой руины. Они очень опасны даже при дневном свете. Гнаться за кем-то ночью, да еще в тумане — крайнее безумие. Сломанные ноги, разбитые головы — нет! Даже слышать об этом не желаю.

— И все сдержали свое обещание?

— Насколько мне известно, да. — Минни поморщилась. — Но ты же знаешь этот дом: здесь бессчетное множество окон и дверей, через которые может пробраться любой. И я знаю, что один из этих «любых» — Фантом.

— Это означает, что если он может зайти и выйти из дома незамеченным, то и остальным это по силам. — Вейн сложил руки на груди. — Давайте подумаем: кого хоть как-то интересуют руины?

Минни приготовилась загибать пальцы.

— Уиттикома, естественно. Я рассказывала тебе о его изысканиях? — Вейн кивнул, и она продолжила: — Потом Эдгара… он прочитал биографии всех настоятелей и первых Беллами. Он очень интересуется руинами. Еще, конечно. Генерал — он все годы гуляет там. Так, дальше идут Эдмонд со своей пьесой, — она загнула четвертый и пятый пальцы, — и, естественно, Джерард. Оба проводят много времени в руинах: Эдмонд общается со своей музой, Джерард рисует. — Она с удивлением смотрела на свою руку, увидев, что выпрямленных пальцев не осталось. — И наконец, Пейшенс, но ее интерес исключительно от любопытства. Во время прогулок ей нравится что-нибудь выискивать.

Вейн живо представил прогуливающуюся Пейшенс.

— Другие дамы и Генри Чедуик не проявляют интереса? — спросил Вейн. Минни отрицательно покачала головой. — Список и так получился впечатляющим: пять человек.

— Верно. — Минни не отрываясь смотрела на огонь. — Не знаю, что тревожит меня сильнее: кражи или Фантом. — Она вздохнула и посмотрела на Вейна. — Я хотела попросить тебя, мой мальчик, задержаться ненадолго и расследовать эти события.

Вейн взглянул на крестную: на ее мягкие щеки, которые он целовал множество раз, в ее ясные глаза, темневшие от гнева, когда она сердилась на него, и искрившиеся смехом, когда поддразнивала. На мгновение перед ним возник другой образ — образ Пейшенс Деббингтон. Та же форма скул, тот же разрез глаз. Судьба опять смотрит ему в лицо.

Однако он не мог отказаться и уехать — каждая капелька крови Кинстеров взбунтовалась против этого. Кинстеры никогда не смирялись с поражением, даже если им грозила опасность. Минни — член семьи, значит, ее нужно защищать до последнего.

Вейн внимательно посмотрел на лицо крестной и собрался заговорить…

Вдруг пронзительный крик разорвал тишину.

Вейн выскочил из комнаты прежде, чем замерло эхо, и побежал по лабиринту коридоров, ориентируясь на крики. Спускаясь и поднимаясь по лестницам, он наконец определил, что кричат в противоположном крыле этажом выше.

Кричала миссис Чедуик.

Когда Вейн подбежал к ней, она уже была почти в обмороке. Бедняжка одной рукой опиралась на консоль [3], а другую прижимала к своей пышной груди.

— Человек. — Вцепившись в Вейна, она указала рукой на коридор. — В длинном плаще — я видела его! Он стоял там, прямо напротив моей двери.

Упомянутая дверь терялась в полумраке. Коридор освещала одинокая свеча в единственном бра. Вдруг послышались торопливые шаги.

Вейн оторвал от себя миссис Чедуик.

— Ждите здесь, — сказал он и отважно нырнул в темный коридор.

Никто не прятался в полумраке. Он прошел до конца коридора, откуда начиналась лестница вверх и вниз, прислушался, но звука шагов не услышал. Тогда он пошел назад.

Вокруг миссис Чедуик уже начали собираться домочадцы:

Пейшенс, Джерард, а также Эдгар.

Поравнявшись с комнатой миссис Чедуик, Вейн решительно распахнул дверь.

Там тоже никого не было.

Он вернулся в коридор и увидел, что все вокруг залито светом. Пейшенс высоко над собой держала канделябр. Миссис Чедуик пила воду из стакана и выглядела уже не такой бледной.