Лунный прилив - Стелла Камерон Страница 9

Грир расстегнула ботинки и, стянув их с ног, пошевелила пальцами. Гид пообещал «пробежаться» по винным погребам перед уходом, поэтому ей следовало бы поторопиться, иначе она рисковала слишком сильно оторваться от группы. Но как же у нее болели ноги. Она зевнула — захватил запоздалый синдром смены часовых поясов.

Этот дом напоминал ей музей. Шикарный, но холодный. В рекламном буклете сообщалось, что владелец все еще проживает в доме, но Грир не заметила ни единого признака жизни. К тому же обитателем такого дома должен быть какой-нибудь лорд или сэр, но уж никак не скромный молодой врач.

Стало быть, в Южном Дорсете два Эндрю Монтхэвена. Тот, которого она знала, наверняка женат и имеет целый выводок счастливых детишек. И его дом должен быть изящным, но комфортным гнездышком, а не музеем, вмещающим толпы зевак. Однако она нашла в книге только одного Монтхэвена из Дорсета.

Лучше бы ей пошевеливаться. Если гид заметит отсутствие Грир, он станет ее разыскивать, и она выставит себя полной идиоткой. Грир с трудом натянула выцветшие замшевые ботинки. И почему ноги всегда выбирают самое неудачное время, чтобы распухнуть?

Выйдя из спальни, Грир прошла по длинному коридору, стены которого были завешаны зловещими портретами — в основном мужчин в доспехах или же в какой-то замысловатой военной форме. Выражения их лиц были суровы; длинные, строгие черты лица, прекрасно отражающие всю несомненную непреклонность натур. Она помедлила. Между мужскими портретами нашлись и несколько изображений женщин: на покатой груди одной из них лежали тяжелые украшения, сложенные вместе гладкие руки держали маленькую книгу, на тканом переплете которой был изящно вышит цветок. Грир принялась раздумывать над судьбами людей, изображенных на картинах. Чем столетие назад могла быть озабочена эта молоденькая девушка с бледными завитками волос и блестящими серыми глазами? Рядом с изображением застенчивой девочки висел портрет молодого мужчины в темно-зеленом бархатном костюме с воздушными белыми кружевами на шее и манжетах.

Она медленно отстранилась, пристально вглядываясь в черты его лица — точеные, но при этом очень мужественные. Темные брови изгибались дугами над золотисто-карими глазами, в глубине которых словно сверкали задорные искорки. Прямая узкая переносица дополняла высокие выступающие скулы и заостренный подбородок. В отличие от своих сородичей он был без шляпы, и его густые и вьющиеся черные волосы казались слегка влажными. Грир поймала себя на том, что ее губы растянулись в улыбке, словно этот джентльмен, который позировал художнику так много лет назад, приглашал ее разделить какую-то секретную шутку.

Это был он. Улыбка слетела с губ Грир. Не настоящий Эндрю Монтхэвен, конечно, — просто этот мужчина был так на него похож, что мог с легкостью сойти за Эндрю, переодетого в костюм прошлой эпохи.

Ход ее мыслей прервал отдаленный гул мотора. Нет, автобус не мог уехать без нее. Она ведь понятия не имела, как самой добираться до Уэймута, если он и правда уедет. Добежав до лестницы, она стала стремительно спускаться по ступеням, пока не удостоверилась в том, что ее единственное транспортное средство отъезжает со стоянки. Сквозь витражные оконные стекла огромного переднего холла она различила искаженные очертания автобуса, постепенно исчезавшего из поля зрения. Стало быть, когда гид говорил «пробежимся», именно это он и имел в виду.

Несколько секунд Грир неподвижно стояла на одном месте, потом опустилась на ступеньку и подперла подбородок руками. Какая же она дубина. Грир попыталась вспомнить, насколько далеко они отъехали от главного шоссе, спускаясь по извилистой дорожке к подъездной тропинке Рингстэд-Холла. Грир никогда раньше не ездила автостопом, но все бывает в первый раз, так что, если ей удастся добраться до автострады, она примет любую помощь.

Но ею овладели сомнения. Начинало темнеть. Вероятно, ей придется идти пешком несколько километров по пересеченной местности — а это слишком обременительно для ее поврежденной в аварии ноги. Должен же где-то здесь быть телефон. Разумеется, здесь есть телефон. Она ведь сама только вчера нашла его номер в книге.

Ее пугала сгущавшаяся у подножия лестницы темнота. Грир вернулась в верхний холл, по пути с надеждой вглядываясь в каждую нишу, но находя в них только бесконечные ряды скульптур.

Она помедлила, не зная, что делать дальше. Не придумав ничего лучше и обнаружив, что находится в нескольких метрах от портрета, который напомнил ей Эндрю Монтхэвена, Грир подошла к нему взглянуть еще раз — так близко, что смогла различить мазки красок, потрескавшихся от времени.

Она осторожно коснулась затемненной области на щеке у нарисованного мужчины, где еле заметно проступала ямочка возле рта. Красивого рта. Такого же, как у Эндрю, большого и подвижного. Странно, она только сейчас осознала, каким красивым он ей запомнился.

Грир провела кончиком большого пальца по резко очерченным линиям губ. Захочет ли Эндрю видеть ее после того, как она обошлась с ним? Возможно, он вообще забыл о ней, и лучше оставить прошлое в покое. Она в нетерпении покрутила головой. Нужно найти выход отсюда. А завтра она позвонит ему в Дорчестер.

При звуке захлопнувшейся где-то слева двери Грир так и застыла, забыв убрать палец от картины. Мягкие шаги медленно приближались. Она обернулась через плечо, вцепившись в свернутый дождевик. Ее сердце подпрыгнуло и будто сжалось в комок где-то в горле.

Приближаясь к Грир, человек продолжал находиться в тени, но вот он остановился в паре метров от нее, в полоске света на пороге спальни, где она задержалась так надолго.

— Боже правый! — воскликнул он. — Грир Бэкетт? Не может быть.

Грир была не в силах отвечать. Ее сердце ходило ходуном, словно сломанный лифт. Эндрю Монтхэвен был так похож на человека с картины, что она вдруг почувствовала себя сбитой с толку. Только вместо зеленого бархатного костюма на нем был коричневый махровый халат, подвязанный на талии. Зато у него тоже были мокрые волосы. Они отливали черным цветом и опускались завитками на лоб и уши, и такие же волосы покрывали его мускулистую грудь под халатом. Опустив взгляд на его босые ноги, Грир поняла, почему шаги были такими приглушенными.

Эндрю подошел ближе, и она разглядела мягкий, золотистый блеск его глаз, выражавших недоверчивое изумление, которое заставило ее колени подогнуться.

— Что вы здесь делаете? — тихо спросил он.

— Я искала вас... — Голос у Грир сорвался, и она откашлялась. Ей вдруг почему-то захотелось расплакаться. Волнение, захватившее ее при виде этого мужчины, грозило уничтожить жалкие остатки самообладания, однако девушка заставила себя собраться. Ни в коем случае нельзя расклеиваться. Иначе он опять станет ее жалеть, а этого ей совсем не нужно — ни от кого.

— Как? В смысле... — Эндрю приблизился еще на шаг, затем остановился, в растерянности проведя пальцами по волосам на висках.

Так же, как и той ночью, подумала Грир. Тогда она ранила его чувства, а теперь единственное, на что она способна, — это еще раз напомнить им обоим об этих ужасных минутах. Дура.