Поздние цветы - Ребекка Уинтерз Страница 9

— Мне так хорошо…

— Ты выйдешь отсюда новым человеком, — усмехнулась Мишель. Она знала, как приятен массаж головы. — Теперь, прежде чем я включу воду и оставлю тебя, мне надо вымыть твои подмышки шампунем. Не поднимай руки! Только пропусти мои пальцы. Вот так.

Снова довольное урчание.

— Это даже лучше, чем мытье головы. Ты Майку тоже оказывала такие услуги?

— Для своих пациентов я делаю все, что могу.

Она почувствовала, как загорелось лицо.

Но у меня никогда не было такого пациента, как ты, Зак Сэдлер.

— Неудивительно, что ты так востребована, — пробормотал он. — Королевство — за сиделку.

Настроение его с каждой минутой улучшалось.

— Я включаю воду. Позволь мне сполоснуть тебе голову и подмышками. И потом я уйду. Но буду рядом, если тебе понадобится помощь. Позови меня, когда будешь готов, я сниму корсет.

Она включила воду, проверила, смылась ли мыльная пена от шампуня, и оставила его одного.

Вместе с его одеждой Шерилин положила новые простыни. Пока Зак мылся, Мишель сняла старое белье и застелила свежим его королевского размера постель. Но едва она успела надеть наволочки, как услышала крик:

— Сиделка!

Мишель засмеялась. В Заке всегда жил маленький дьяволенок. Если бы он и в самом деле нуждался в ее помощи, он бы позвал ее по имени.

— Иду!

— Что ты подумала? — спросил он, когда она открыла дверь.

Он стоял, точно Адонис, в дорогой черной пижаме, низко сидевшей на бедрах. Что она подумала и что сказала — было вовсе не одно и то же.

— Надо высушить волосы. — Мишель подошла к нему сзади и сняла корсет. Потом взяла полотенце. — Пойдем. Тебе надо сесть на край кровати.

Она поддерживала его за руку выше локтя, и так они добрались до спальни. Он сел, и она нежно высушила его вьющиеся, коротко остриженные волосы. Причесав их так, как он хотел, Мишель объявила, что теперь он готов для упражнений.

— А я-то думал, что ты ангел, упавший с небес, — нахмурился он.

— Ты хочешь побыстрее встать на ноги?

— Все зависит от тебя, раз ты здесь.

Лучше бы он не говорил такие вещи. Он просто дразнит, а она…

Следи за собой, Мишель…

Схватив ближайшую подушку, она подложила ее под его грудь и нагнула Зака вперед, чтобы он откашлялся. А потом они стали выполнять дыхательные упражнения.

— Никаких развлечений, — пожаловался Зак через несколько минут.

Мишель попросила его помолчать, пока она прослушивает стетоскопом его сердце и легкие.

— По-моему, все в порядке. А сейчас ложись и обопрись на подушки.

Когда он все выполнил, она дала ему лекарства.

— Прежде чем я укрою тебя простыней, мне надо растереть тебе руки и ноги.

Она налила на руки лосьон и начала делать массаж, не глядя на него. Видно было: этот мужчина работает руками. Руки у него были сильные и мозолистые. Она несколько раз добавляла лосьон, втирая его в кожу. Затем растерла его ступни и икры. Велела ему подвигать пальцами и покрутить лодыжками.

— Пока все. — Мишель накрыла Зака до пояса простыней и вручила телевизионный пульт. — Я пошла готовить завтрак.

Он схватил ее за руку. Она не могла вырваться, не обидев его. Удивленные фиалковые глаза уставились в зеленые.

— Обо мне в жизни никто так не заботился. Ты была права. Я чувствую себя новым человеком. Спасибо, Мишель.

Голос у него подрагивал от напряжения.

Почему она осталась? Ей сейчас лучше бежать и бежать, не останавливаясь.

— Прошло слишком много времени, прежде чем я оказалась способной помочь кому-то в семье моей невестки. — Намеренно упомянув о семье, Мишель попыталась вернуть их отношения в дружеское русло, как годы назад. Но не удалось. Она никогда не будет безразлична к нему как к мужчине. Это невозможно. — Хочешь, я раздвину шторы, чтобы ты мог видеть океан?

— Не сейчас, — он медленно отпустил ее руку.

Может быть, это всего лишь игра света и тени, но ей показалось, что у него резко выступили желваки. Значит, лекарства еще не успели снять боль после душа и упражнений.

— У тебя глаза закрываются. Поспи немного. Я скоро вернусь с едой.

Она вышла из спальни и жадно втянула воздух, словно после марафонского забега. Если так будет продолжаться и впредь, как она переживет конец этого дня? А все последующие недели? Мишель не знала ответа.

В просторном доме Зака не было парадного входа. В жилище можно было войти через черный ход рядом с гаражом или через сам гараж. Оба входа вели в холл в тыльной части здания, а по бокам там располагались прачечная и кладовка. Центральный холл вел в переднюю часть здания. В левой его половине размещались три спальни, две окнами смотрели на океан, а третья — на веранду, полную цветов и закрывавшую вид на соседний дом. Здесь Зак оборудовал свой кабинет-студию.

Сказочная современная кухня, столовая и небольшая гостиная с деревянными медового цвета полами составляли другую половину дома. Здесь отовсюду был виден океан.

Цвета интерьера — смесь кремового и кофе с молоком. Большие пушистые подушки на софах и плетеные стулья — все создавало атмосферу тепла и уюта. Несколько живописных полотен на стенах, цветущие растения добавляли в теплую гамму яркие пятна.

Из гостиной с выложенным кафельной плиткой камином или из любой из двух спален можно было, раздвинув стеклянные двери, выйти на широкую деревянную террасу, заставленную огромными кадками с цветами. Терраса окружала весь дом. Здесь круглый стол под зонтом, всюду стулья и шезлонги. Несколько ступенек вниз — и вы оказывались на берегу. Дополняли картину накатывающие на берег волны.

Зак давно занимался строительством и много работал с архитекторами. Неудивительно, что у него такой прекрасный вкус. И, насколько она понимала, его дом служил для покупателей демонстрационным залом.

Один из кофейных столиков он сделал сам. Об этом с гордостью рассказала Шерилин. И сейчас после работы Зак занимался буфетом для столовой.

Так, наверное, выглядит рай, думала Мишель, делая блинчики с острой начинкой из мяса и сыра. Его любимое блюдо. По крайней мере так было годы назад. На скорую руку она приготовила зеленый салат, положила туда авокадо, нарезала свежих фруктов, включая манго и сладкий ананас.

Примерно через неделю Зак сможет есть на террасе. А пока она будет приносить ему еду в спальню.

Все приготовив, Мишель поставила на поднос банку холодной колы и понесла еду Заку.

— Не думала, что найду тебя бодрствующим.

Он смотрел телевизор, но выключил, увидев ее.

— Сейчас, когда я дома, я хочу есть.