Отец сводной сестры - Валентина Кострова Страница 9

— Что у вас под глазами? – слышу вопрос и понимаю, что никто меня целовать не собирается. Краснея до самых корней волос, я нерешительно открываю глаза.

— Простите, что? – Роман Андреевич хмурится, медленно отстраняется. Мне даже дышать становится легче. Рядом с ним я превращаюсь дурочку, а не хочется ею быть в его глазах.

— У вас, по-моему, тушь посыпалась.

— Что? – кажется краснеть больше некуда, но я чувствую, как лицо просто пылает.

Поспешно отдаю Роману Андреевичу папку, готовлюсь к позорному побегу. Замечание начальника вполне уместно, так как я терла перед выходом глаза, а в зеркало на себя посмотреть забыла. Вот дурында!

От досады на саму себя мне хочется взвыть и притопнуть ногой. Я разворачиваюсь, но меня перехватывают за запястье. Испуганно вскидываю на мужчину глаза, совсем не обращая внимания на тепло в том месте, где находится мужская ладонь. Он не улыбается, тянет меня к столу своего секретаря. Как покорный барашек следую за Романом Андреевичем. Он выдвигает один ящик из трех, берет упаковку влажных салфеток и протягивает мне.

— Зеркало за вашей спиной. Как приведете себя в порядок, жду в кабинете, - обходит меня и исчезает в своих владения. Я несусь к зеркалу. Все не так ужасно, как вообразила. Несколько черных крошек под глазами и все.

Вздыхаю, мысленно над собой смеюсь. Поцелуй... О чем я думала? Это неосуществимо, неисполнимо по множеству причин.

Во-первых, он начальник моей начальницы. Во-вторых, он меня старше. Мы с Региной ровесницы, поэтому Роман Андреевич мне годится в отцы. От этой мысли рука замирает возле лица, внимательно смотрю в отражении зеркала себе в глаза. Поэтому о поцелуях, свиданиях и мечтах о долго и счастливо стоит прекратить думать и фантазировать. Пострадаю немного, потом буду сама же смеяться над этой детской влюбленностью во взрослого мужчину. Мне просто хочется, чтобы обо мне кто-то заботился, как папа, и нежно любил. Тяжело вздыхаю.

Нужно подумать о том, что через год я смогу себе позволить отпуск за границей. Например, в Италии... Обязательно совершу тур по всей стране, буду туда возвращаться и возвращаться, пока не останусь навсегда...

— Дина, все в порядке? – слышу обеспокоенный голос за спиной, вздрагиваю и ловлю в зеркале отражение Романа Андреевича. Губы непроизвольно растягиваются в улыбке, потому что сейчас он смотрит на меня сквозь линзы очков. А ему идут очки...

— Почему вы улыбаетесь? Что-то не так во мне? – прищуривает глаза, темные брови сдвигаются к переносице.

— Ничего. Просто я никогда вас не видела в очках. Вам идет.

— Очки? – брови взлетают вверх, он мне улыбается. Мне улыбается. Улыбается мне. И я заворожено смотрю на его улыбку, не моргая.

— Глаза устают от долгой работы за компьютером. Врач посоветовал носить очки. У вас есть очки?

— Очки? – кажется я становлюсь похожа на попугая. Трясу головой, смущенно улыбаюсь. – У меня есть очки. С первого дня я работаю в них.

— Это правильно. Пройдемте в кабинете, – отступает от двери на шаг назад и приглашает жестом зайти в кабинет. Я кладу влажные салфетки на тумбочку, сцепляю руки в замок перед собой и прохожу мимо Романа Андреевича. Сумела не грохнуться в обморок, слава богу.

— Чай-кофе? – мужчина проходит в сторону зоны отдыха, оглядывается на меня через плечо, ожидая ответа.

— Ничего не надо.

— Как хотите, - пожимает плечами, включает кофемашину и через минуту по кабинету разносит потрясающий запах кофе. Стойко держусь и не прошу чашку.

— Вы хотели озвучить какие-то замечания по моей работе? – беру быка за рога, смело встречаясь с голубыми глазами.

— Без понятия, как вы работаете, но раз вы стоите тут передо мной, значит Аня вас не уволила и довольна вами.

Его слова разочаровывают. Я чувствую себя маленьким муравьем перед большим жуком. Даже не знаю каким, но он большой и важный, а я маленький и незаметный муравьишко.

Роман Андреевич садится на свое место у рабочего стола, на меня не обращает внимания. А я стою неподалеку и не знаю куда себя деть, что мне делать.

— Присядьте, правды в ногах нет, - открывает принесенную мной папку, я аккуратно присаживаюсь на краешек стула возле его стола. Чтобы не рассматривать пристально мужчину и не быть пойманной за этим занятием, смотрю на пустую стену.

— Там что-то интересное?

— Что? – опускаю глаза на Романа Андреевича, он отрывает внимательный взгляд от папки и поднимает его на меня. – Пустая стена. Надо какую-то картину.