Звезды любви - Энн Чарлтон Страница 9

Роберт сделал еще несколько шагов вперед и огляделся вокруг, его взгляд на секунду задержался на пейзаже Филиппа Баррета. Она вся напряглась в ожидании его комментариев, но он, ничего не сказав, сделал шаг вперед и остановился рядом с Кейт. Она чуть отступила назад, чувствуя, как от этой близости в ней нарастает волна сопротивления и желания бросить вызов.

— Если мы отбросим в сторону наши — э-э-э — разногласия, вы не сможете отрицать, что наши первые впечатления друг о друге были весьма благоприятны. — Он улыбнулся и придвинулся к ней еще ближе. Сердце Кейт стучало так громко, что она даже забыла отодвинуться. — Во всяком случае, мои — да, — мягко заметил он, — я думаю, что ваши — тоже, если вы были тогда искренни…

Кейт не могла больше сдерживаться. Хватит с нее! Она уже однажды поддалась его чарам, но ведь тогда она еще не знала, каков он на самом деле.

— Вы правы, мистер Бомон. — Она с сожалением покачала головой. — Но, как видите, я значительно моложе вас и мне еще позволительно совершать глупые ошибки. Я обнаружила, что вы совсем не тот человек, с которым мне тогда захотелось выпить чашку кофе, не говоря уже… — тут она остановилась, увидев, куда опять завел ее проклятый язык.

Глаза Роберта сощурились, а его добродушный настрой улетучился вместе с первыми оскорбительными нотками, прозвучавшими в ее голосе.

— Не говоря уже — о чем?.. — раздраженно напомнил он. — Я приехал сюда, Кейт, не для того, чтобы спорить и ругаться, я приехал, чтобы сказать, что, возможно, был немного резок и позволил себе необдуманные замечания, когда…

— О, я не стала бы обвинять вас в резкости, мистер Бомон, но речь идет не просто о ваших суждениях. Дело в том, что вы считаете, что абсолютно во всем правы и вам наплевать на то, что считают и думают другие. — Она сверкнула на него глазами. — И я для вас — мисс Боумэн. А Кейт я только для своих друзей.

Его лицо застыло.

— Если у вас всегда такой колючий характер, то есть они у вас вообще?

— Возможно, побольше, чем у вас, мистер Бомон. Может быть, мой характер не слишком идеальный, но, во всяком случае, я не холодный, бездушный человек.

— А я? Не судите опрометчиво. Что касается вас — то здесь трудно ошибиться. — Он посмотрел на ее волосы цвета меди, тщательно собранные в узел. — Вы явно страдаете от переизбытка — страсти.

Его слова заставили ее буквально вспыхнуть:

— Применительно к вам, мистер Бомон, я страдаю всего лишь переизбытком антипатии.

Он несколько секунд смотрел на нее в некотором замешательстве.

— Когда-нибудь ваш острый язык не доведет вас до добра, мисс Боумэн. Если вы сами не обуздаете свой характер, это сделает за вас кто-то другой.

— Не вы ли, мистер Бомон? Но будьте осторожны. Огонь никак не сочетается со льдом!

— Лед — это вода — а вода тушит огонь, — ответил он. — Ведь это же всем известно, моя дорогая мисс Боумэн. — И хотя в его пристальном взгляде проскальзывали насмешливые искорки, Кейт почувствовала, что он постепенно начинает заводиться.

— Но не сухой лед, от которого только масса никому не нужного тумана!

Она была готова поклясться, что заставила его выйти из себя, и ей вдруг стало радостно от того, что удалось, наконец, пронять это толстокожее и холодное существо. Она вдруг заметила, что как только он начал нервничать, она стала чувствовать себя гораздо спокойнее и даже… увереннее.

— Вы так и напрашиваетесь на неприятности. Неужели вчерашний урок вас ничему не научил?

Она было уже успела придумать полдюжины самых саркастических ответов, но не успела произнести ни единого слова.

Из кухни появились Макс и Луиза, и, как только они узнали посетителя, воцарилась гробовая тишина. Макс, безусловно, хорошо знал Роберта, который являлся патроном Творческой группы. Когда Кейт получила приглашение принять участие в телешоу «Дерзкий ответ», Макс предупреждал ее о совершенно бескомпромиссной позиции Бомона в вопросах критериев и стандартов в искусстве. Как жаль, что он тогда не развил эту тему более подробно. Если бы он сказал им тогда о том, что Роберт Бомон — это темноволосый и красивый молодой человек и отнюдь не лишен мужского обаяния, которое может оказаться опасным, — все, возможно, сейчас обстояло бы иначе.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Макс представил Роберту Бомону Луизу, стоявшую рядом с ним с неподвижно застывшим лицом.

— Мы не совсем удачно начали наше знакомство, — повторил Бомон еще раз. — Очевидно, мне следовало бы сначала заглянуть к своим соседям.

— Но вы же заглянули к нам позавчера, мистер Бомон. — Луиза взглянула на картину Баррета, — хотя почему-то не представились. Думаю, это было не очень по-соседски.

Роберт бросил на нее полный раскаяния взгляд, и Кейт увидела, как смягчилась Луиза под влиянием исходившего от него шарма.

— Вы правы, и я весьма сожалею. Ваша племянница как раз выговаривала мне по этому поводу. Я думаю даже, она была готова выкинуть меня за дверь.

Ошеломленная Луиза взглянула на Кейт, и этого было для нее достаточно, чтобы представить сцену, которая происходила в галерее до ее с Максом появления.

— Ну, хорошо, мистер Бомон, если вы пришли сейчас с пальмовой ветвью мира, я буду очень рада поговорить с вами и прояснить некоторые моменты. Вы не возражаете против чашечки кофе? — Луиза упорно избегала смотреть на Кейт. Впрочем, они все трое не обращали на нее ни малейшего внимания и обменивались любезностями, обсуждая теплую зиму и предстоящую выставку работ членов Творческой группы.

Потом Макс откланялся, а Луиза повела Роберта посмотреть выставку керамики, где он стал разглядывать некоторые экспонаты. Он превзошел самого себя в галантности и любезности, а Луиза с головокружительной быстротой перешла из состояния напряженности в состояние покоя и умиротворенности.

— Ты выпьешь с нами кофе, Кейт? — обернулась тетушка и сделала едва заметное движение головой, настойчиво предлагая ей присоединиться к этим мирным переговорам.

Собственно, почему бы и нет? — подумала Кейт, неожиданно впавшая в тоску при одной только мысли о возможных дальнейших трениях с Робертом. Но тут она увидела, что стоящий позади Луизы Роберт смотрит на нее с насмешкой, и улыбка вот-вот готова осветить его красиво очерченный рот, улыбка удовлетворения от того, что ему удалось загнать ее в угол. Она гордо вздернула подбородок.

— Нет, благодарю. У меня дела. — Но это прозвучало так, как если бы она просто сказала «более приятные занятия».

Наплевать, внушала она себе, стремительно вылетев в коридор и направившись в их общую с Луизой спальню. Она быстро переоделась в свою самую старую рабочую одежду и направилась к зарослям кустарника в дальнем углу сада подстригать буйно разросшуюся траву. Черт бы его побрал! — шептала она при каждом звуке раздававшегося из дома умиротворенного смеха Луизы и с яростью набросилась на зеленые побеги, так что шум работающего мотора газонокосилки заглушил все другие звуки…