Белое Рождество. Книга 1 - Маргарет Пембертон Страница 9

– Не лучше ли сперва позавтракать? – спросил он. – Ведь утро только начинается.

Серена вновь набрала полную грудь дыма.

– Вероятно, так было бы разумнее, – сказала она, – но уж очень скучно. А я сегодня не потерплю скуки! Сегодня я хочу одного – веселиться, веселиться и еще раз веселиться!

В десять часов отец возвестил о том, что концерт начнется в ближайшие минуты, но при этом он был похож на утопающего, потерявшего последнюю надежду на спасение.

Бескрайняя масса кричащих, поющих, танцующих тел заполонила лужайку вокруг сцены, зеленый холм и аллею, видневшуюся вдали. Дом был взят в плотное кольцо охраны. У каждого подъезда стояли полицейские в форме, на каждой двери красовался огромный знак «Вход воспрещен». Промямлив вступительное слово и официально объявив бедингхэмский рок-фестиваль открытым, хозяин поместья укрылся в особняке, не в силах поверить тому, что незамысловатое предприятие, призванное пополнить семейный бюджет, вылилось в чудовищную вакханалию. Он не мог даже представить, что в Бедингхэм хлынут многие тысячи молодых людей. Ему и в голову не приходило, чем обернется эта затея. И уж конечно, он не догадывался, что музыка бывает такой раздражающей и зубодробительно-громкой.

– Не верю собственным глазам, – осевшим голосом сказал он Серене, поднимаясь вместе с ней по лестнице. – Море немытых полуголых существ расплескалось до самого горизонта!

– Денек обещает быть тяжелым, – деловито отозвалась Серена. – Как только эти существа начнут действовать тебе на нервы, сразу вспоминай о горах денег, которые они с собой принесли.

Отец уже вспомнил об этом. Горы денег были для него сейчас единственным утешением.

– А как же лужайка? – простонал он, приваливаясь к перилам. – К тому времени, когда все это кончится, на земле не останется ни травинки!

Серена похлопала его по плечу.

– Бедингхэм пережил Гражданскую войну, переживет и «Роллинг Стоунз», – ободряюще произнесла она. – Не расстраивайся, папуля. Веселись! – С этими словами она двинулась прочь.

– Серена! – крикнул ей вслед отец. – Наши гости! Ты уделяешь им внимание?

– Я даже не видела их, – ответила Серена, продолжая шагать к двери. – На твоем месте, папуля, я бы хлебнула виски, – добавила она, обернувшись. – Спиртное успокаивает нервы.

Отец застонал и отправился в кабинет. Предложение дочери показалось ему самым разумным с той поры, когда начался этот кошмар.

Серена легко сбежала по широким ступеням южного подъезда мимо полицейского, стоявшего на посту. Отсюда открывался вид на заднюю часть сцены. Платформа была забита оборудованием и музыкантами сопровождения, и один из них, высокий, томный на вид парень примерно одного с ней возраста, был так красив, что сразу приковал к себе внимание девушки.

Он стоял у самого края платформы, опираясь на усилитель, скрестив ноги и засунув руки в карманы джинсов.

Его небрежная поза, скучающее, безразличное лицо, выделявшиеся в разгоряченной толпе, напомнили Серене Лэнса, хотя сходство на этом и кончалось. У музыканта были иссиня-черные волосы, спускавшиеся до бровей, и, несмотря на худощавое телосложение, в нем чувствовалась скрытая сила, какой-то животный магнетизм, которого так недоставало Лэнсу. Вряд ли он был известным музыкантом, но этот недостаток с лихвой возмещали иные достоинства, и Серена не видела причин, почему бы не познакомиться с ним.

– Я – Серена Блит-Темплтон! – крикнула она распорядителям, преградившим ей путь. – Пропустите меня!

Они почти немедленно подчинились ее повелительному тону, и все же к тому времени, когда Серена пробралась к краю сцены, темноволосый парень исчез.

– Только что здесь стоял молодой человек. Вы не видели, куда он ушел? – перекрикивая гром аплодисментов, спросила она музыканта одной из групп, выступавшей перед «Энималз».

– Понятия не имею, крошка, – ответил тот, смерив ее одобрительным взглядом. – Не могу ли я его заменить?

Он был все еще потный после выступления, на его лице из-под сценического грима проглядывали пятна, а изо рта разило перегаром.

– Нет, – сказала Серена, смягчая отказ улыбкой. – Нет, вы не годитесь.

На смену утру постепенно приходил день, и жара становилась почти невыносимой. Серена стояла бок о бок с крепышом-австралийцем. Они обнимали друг друга за талии, приплясывая в такт музыке.

– А я думал, в Англии всегда идет дождь! – крикнул ей австралиец.

– Чаще всего так и бывает! – крикнула Серена в ответ. – Но иногда у нас случается лето! Вот как сейчас!

Несколько девушек разом стянули с себя футболки и теперь плясали с обнаженной грудью и весело визжали, когда кто-нибудь окатывал их холодным пивом из бутылки. Серене захотелось сорвать с себя мини-платье, в которое она переоделась перед началом концерта. В любом другом месте она так бы и поступила, и лишь уважение к Бедингхэму сдержало ее порыв.

Громкоговорители возвестили, что «Роллинг Стоунз» уже приехали и выйдут на сцену примерно через двадцать минут. Огромная толпа взревела, скандируя: «Мы хотим Мика!»

Серена высвободилась из потных объятий австралийца. Ей хотелось в туалет, но не было ни малейшего желания забираться в одну из передвижных кабин, тут и там разбросанных по полю. Она протиснулась сквозь толпу, выбралась на открытое пространство и побежала к дому, ныряя под установленные вокруг ограждения. К ней метнулся полицейский, и она, запыхавшись, крикнула:

– Я – Серена Блит-Темплтон! Я живу здесь! Полицейский узнал ее и поднял последний барьер, пропуская девушку к особняку.

Серена ринулась вверх по широкой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Все ее тело было покрыто испариной, и, прежде чем вернуться к сцене, она хотела быстро принять холодный душ. Даже в доме музыка звучала оглушающе. Из окна спальни Серены открывался живописный вид на пологие склоны холма и аллею вязов; каждый дюйм пространства был занят танцующими, аплодирующими, вопящими поклонниками. Над их головами развевались плакаты с надписями: «Мы любим Мика!», «Миру – да, войне – нет!» и «Американцы, вон!».

Серена фыркнула, сбросила одежду и, выделывая ногами кренделя, танцующим шагом отправилась в ванную, надеясь, что Андерсоны не примут близко к сердцу лозунги, протестующие против американского присутствия во Вьетнаме, которое неуклонно усиливалось в течение лета. А Лэнс хотя бы на день окажется в окружении тысяч своих единомышленников.

Серена стояла под душем, пустив воду на полную силу и запрокинув голову. Сегодня жизнь не казалась ей скучной. Совокупное действие спиртного и марихуаны, которой с ней столь щедро поделились, привело ее в отличное расположение духа. Через несколько минут на сцену выйдет Мик. Позже начнется прием, и, может быть, Джагтер почтит его своим присутствием. Серена встретится с ним... и как знать, что из этого получится.

Она выбралась из душа и, прошагав по брошенному белому платью, вынула из шкафа другое, лимонно-желтое, но такое же короткое.