Я тебя (не) прощу - Юлия Николаева Страница 9
Я тебя (не) прощу - Юлия Николаева читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
-Времена меняются, - высказалась я все-таки, - пора избавляться от отчеств.
-Мне так привычней, я, знаешь ли, консервативен.
-А чего не сказал Лехе, что меня нашел?
-Шутишь? - он даже хохотнул. - Я ни за что на свете не пропущу момент, когда Дьявол увидит тебя.
-Надеюсь, кто-нибудь напоет ему раньше.
-Пусть попробуют, - Борька даже потряс кулаком в воздух, видимо, тем самым показывая, что все ребята у него под каблуком. Если учесть, что один из них перебежчик из вражеского племени, то его угрозы весьма условны. Кстати, сам перебежчик сидел со мной рядом, и я всем телом ощущала его напряжение. Он явно не оставит попыток вызнать у меня правду, только теперь это будет сложнее, да и предложить взамен ему нечего. Впрочем, я не собиралась с ним сотрудничать. Ему нужен Витязь, только мне нечего ему сказать.
Дорога была неблизкой, мы останавливались лишь перекусить и на ночлег в придорожной гостинице. Ребята менялись местами, потому ехали весьма бодро. Делать было нечего, я предпочитала молчание, а то и сон. Чем больше мы приближались к моему родному городу, тем сильнее я начинала волноваться. Чего ждать там, не знала. Мне слабо верилось, что Леха настолько озвереет, чтобы убить меня, но наша встреча представлялась смутно. Я старалась не думать о ней, но больше думать было не о чем. Правда, к тому моменту, когда мы въехали в нашу область, я настолько устала гонять мысли по кругу, что успокоилась.
Возле Лехиного дома мы были около пяти вечера.
-Ждите меня в машине, - сказал Борька ребятам, а мне заметил, - надень капюшон для эффекта.
Я проигнорировала его слова и стала вылезать.
-Характер такой же скверный, - буркнул Борька, выбираясь со своего сиденья и тяжело дыша. Я почувствовала движение, обернувшись, увидела, как паренек, настойчиво выпытывавший о Витязе, сунул мне в карман шорт записку. Я только брови вздернула в удивлении, но говорить ничего не стала. Мы с Борькой направились к двери подъезда, ребята остались на улице, разминая ноги.
-Этаж напомнить? – язвительно спросил Борька, пропуская меня вперед, я в очередной раз промолчала. Мы поднялись на лифте, прошли к квартире, Борька потянул ручку и открыл дверь, она была не заперта. Борька прошел вперед, я уже слышала Лехин голос:
-Что ты темнишь? Что случилось?
Борька отошел в сторону, и я, чувствуя, как бешено колотится сердце, сделала шаг вперед и оказалась в холле.
Леха стоял, нахмурив брови и сунув руки в карманы домашних штанов. Увидев меня, замер. Не знаю, какого эффекта ожидал Борька, но ни один мускул на его лице не дрогнул, правда, он так и стоял, не двигаясь и глядя на меня. Борька, кажется, боялся вздохнуть, наблюдая за ним. Я кинула на Леху взгляд, но тут же отвела, предпочитая осматривать квартиру. Она несильно изменилась за это время, честно говоря, я вообще не заметила изменений. Купив ее, Леха вбухал кучу денег в благоустройство, обставил по высшему разряду и думать забыл. Пока я осматривалась, в холле, наконец, наметилось движение. Точнее, Леха сказал:
-Боря, оставь нас, пожалуйста, я с тобой свяжусь.
Борька, не ожидавший подобного развития событий, теперь чувствовал себя неловко и не чаял смыться, так что покинул квартиру быстрее пули. Хлопнула дверь, стало тихо. Леха, еще постояв напротив, приблизился, разглядывая мое лицо. Я не знала, что сказать, а смотреть на него боялась. Все же подняла глаза, и он тут же залепил мне пощечину. Развернувшись, направился в гостиную, кинув на ходу:
-Иди за мной.
Я потерла щеку, глянув в зеркало: она стала ярко-красной и горела. Ударил Леха от широты души, но заслуженно, потому я не стала ничего говорить, а молча прошла через гостиную в кухню, отделенную от нее большой аркой. Леха стоял у окна и курил, глядя на улицу. Я села за стол и стала ждать. Докурив, он затушил окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике и потер лицо. Я украдкой рассматривала его. За эти годы он практически не изменился: высокий, крепко сбитый, выбритые виски, серьга в ухе. Карие глаза смотрят серьезно, пухлые губы плотно сжаты. Многие Лехины знакомые утверждали, что он никогда не смеется и даже не улыбается, отчасти это было правдой. Смеялся он очень редко, я лично была свидетелем подобному всего несколько раз, в такие моменты у него появлялись ямочки на щеках и он становился похож на озорного мальчишку. Улыбку Леха как будто считал излишней роскошью, так что люди, окружавшие его, могли наблюдать ее жалкое подобие в те моменты, когда он быстро
ухмылялся, и уголки губ на мгновенье растягивались. Леха был серьезен всегда, вот что о нем можно было сказать точно.
Сейчас он уселся напротив меня, поглядывал, сохраняя тишину, потому ничто не мешало моим воспоминаниям, всплывавшим в голове помимо воли.
Надо сказать, вся моя жизнь виделась сплошным недоразумением. Воспитанием моим занималась, в основном, мать, женщина богобоязненная и готовящаяся к жизни после смерти в Царстве небесном. Сумеет ли туда пробраться отец, она не знала, но вот меня вознамерилась взять с собой, потому с ранних лет я воспитывалась в предельной строгости. В детский сад не ходила, а когда пришло время идти в школу, меня отправили в женский пансион с церковным уклоном. Годы обучения были одними из самых тягостных в жизни. Я совершенно не понимала и не принимала того, что нам прививали, зато в голове моей роилось столько мыслей, которые никак не укладывались в здешний уклад, что я просто сходила с ума. Мысли эти касались другой жизни, которая, возможно, не так уж плоха и страшна, как нам описывают. Переходный возраст дался с огромным трудом, волнения и томления плоти терзали меня, но поделиться было не с кем, потому как мои робкие попытки открыться не находили отклика в одноклассницах. Совсем отчаявшись, я попробовала затеять разговор с одной из воспитательниц, что обернулось ужесточением режима. В тот момент я и поняла, что лучшим выходом будет скрывать свои истинные чувства, делая вид, что все происходящее есть то, о чем я мечтала всю жизнь. Как ни странно, мне это удалось, притворщицей я оказалась знатной, так что к окончанию школы сумела не только вернуть расположение учениц и учителей, но и добиться некоторого положения в данном обществе. В шестнадцать мне попалась книга Стендаля "Красное и черное", она стала для меня откровением, настолько судьба главного героя, его мысли и переживания оказались похожими на мои. Испытав шок от того, чем он закончил, я дала себе слово, что не окажусь такой дурой и обязательно устроюсь в этой жизни. Главное, пережить грядущие студенческие годы, говорила себе, а там уже я буду взрослой и самостоятельной, и тогда разгуляюсь.
После школы я снова оказалась дома, матушка, кажется, была довольна моим образованием и характером, а я была довольна своей игрой. Меня пристроили на филологический факультет, вполне вероятно, потому, что там были практически одни девочки, а парни настолько невыразительны, что их и не воспринимаешь за парней. Матушка, конечно, с большей радостью отправила бы меня в семинарию на художественный факультет, но в нашем городе ее не было, а отпустить меня одну в столицу она не считала возможным. После института я должна была сразу идти домой,
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии