Мой домовой — сводник - Ольга Горышина Страница 9

Мы часто в детстве злились на схожесть имен. Точно у родителей фантазии не хватило из-за того, что мы погодки, и за первыми пеленками они успели лишь одну букву в имени сменить. Но мы родились абсолютно разными, только роста одинакового, стандарт в сто шестьдесят пять сантиметров. Я — русая, сестра — брюнетка. В основном рулила Аришка: и статью, и взглядом, и талией и грудью взяла, а мужика себе нашла такого, что плакать хотелось… не только нашей маме. На фоне Аришки я выглядела бы чудовищем и без разноцветных волос. На ней деловой костюм сидел, как влитой, а у меня и джинсы ничего не подчеркивали… Потому на днях я ужасно удивилась, когда одна мамашка сообщила, что ее пятнадцатилетний сын в меня тайно влюблен, и показала тетрадь в клеточку, всю изрисованную моими портретами. А я думала, что Савка так старательно конспектирует. Вообще мамаша — дура, и я уже два урока мурыжила ее сыночка на предмет внимания к неправильным глаголам.

Снова поймав на себе презрительный взгляд офисного планктона, я уткнулась в телефон. Безумно хотелось жвачки, чтобы назло всем выдувать огромные пузыри. Пять минут, десять… Ну о чем можно спрашивать мою сестру? На нее надо просто смотреть и улыбаться… От напряжения я начала трясти ногой. И даже отбивала такт. Видимо, слишком громко, потому что девушка, нас встретившая, даже закашляла. Пришлось выйти в коридор.

Присесть здесь было негде, но в моем виде можно и прямо на пол. Мне не привыкать — с моими пятилетками я предпочитаю проводить уроки в кругу на ковре. Собственно мои великовозрастные поклонники тоже не отказались бы от неформата, но я все никак не решалась убрать школьные условности в виде парт и стульев.

Наконец я не выдержала, поднялась и шагнула к двери. Как раз в тот момент, когда та распахнулась.

— Девушка, вы куда?

Кажется, я сумела проскользнуть в дверь раньше, чем откинула с лица начесанные пряди. Впрочем, те тотчас упали обратно на лоб, и я не особо рассмотрела того, с кем говорила.

— На собеседование, — брякнула я от безысходности. Ну не кричать же, что сестру жду!

— Вы нас с передвижным цирком спутали случайно?

Сквозь волосы я его все же увидела. Ничем не примечательная личность в черном деловом костюме. Таких, точно пуговицы от наволочек, всех одинаковых, не отличишь друг от друга.

— Нет, — ответила я зло. — А что, надо было?

А что? Роль шестнадцатилетней дуры мне к лицу! К нынешнему… Ох, жаль, что нет жвачки…

— Прошу…

Его рука продолжала лежать на ручке, придерживая дверь. Вперед дороги не было. Там была его нога в качестве подножки. Только назад. Пришлось развернуться и получить уже в спину:

— Советую в другой раз читать…

Я обернулась как раз в тот момент, когда он постучал костяшкой указательного пальца по бумажке на уже закрытой им двери. Там был написан запрет на вход рекламных агентов.

— И так, девочка, для общего развития, передай маме, что сейчас на собеседования с улицы в порядке живой очереди не приглашают. Придумайте вместе другую легенду… Или лучше иди листовки на улице раздавай, если… тебя мама пускает.

— Там холодно, — не выдержала я его менторского тона.

— Очень сожалею. Попроси у марта-месяца поменяться местами с июлем- месяцем. Что встала? Иди отсюда! Живо! Пока я охрану не вызвал…

Чего спорить? Дождусь сестру в кофейне. Хорошо, с курткой в коридор вышла. Скинула эсэмэску: "Меня какой-то очкарик выгнал. Это на удачу. Твою. Пью кофе напротив. Приходи".

Сестра пришла какая-то совсем потерянная. Глаза чуть ли не на мокром месте.

— Походу, он меня тоже выгнал.

Я толкнула к сестре свою недопитую чашку и пошла заказать два новых капучино.

— Знаешь, я козлов с первого взгляда определяю, — вернулась я к нашему столику.

— Ты бы с ним все равно не сработалась. Так что я тут как раз тебе удачу принесла…

Арина буравила меня взглядом.

— Мне нужна работа, как ты не понимаешь! Это мой единственный шанс сохранить семью. Иначе мать разведет нас с Андрюхой. Злату я родила, чтобы она поняла наконец, что я люблю мужа. Понимаешь?

Этого я не понимала. Рожать вторую, когда муж с трудом приносит в семью двадцать штук… Я вообще давно перестала понимать сестру. С момента начала ее влюбленности.

— Да найдешь ты работу. Люди вон по году ищут. А если нужны деньги, скажи…

Арина спрятала глаза в пустую чашку.

— Иришка, мне стыдно. Я больше не могу у тебя брать…

— Прекрати! Ну на что мне деньги тратить? На пивную тарелку с Орловым? Хватит! И вообще… Этот козлик предложил мне к его матери переехать, чтобы не тратиться на съем.

Глаза сестры вспыхнули.

— Так это здорово! Наконец-то лед тронулся. Он так тебя и замуж позовет…

— Уже позвал, — почти выплюнула я в пустой стол.

— Когда свадьба? Летом?

Арина чуть не забарабанила по столу кулаками от счастья.

— Никогда. Я не хочу…

— Ты это чего?

Я отвернулась к окну. Машины, люди… Никому до нас никакого дела.

— Не знаю… Авитаминоз. Я действительно не знаю, что со мной…

— Ты просто устала, — сказала сестра маминым голосом. — Ты просто слишком долго ждала от Орлова этого шага…

— Да не было никакого шага!

Господи, чего я ору-то! Люди на меня и так оборачиваются.

— Это я его к стенке приперла. А теперь, кажется, он припер меня своей маман… Я не хочу с ней жить, а снимать он не хочет. Денег ему жалко…

Я сама поразилась пустоте в своем голосе.

— Ириш, ну все живут как-то… Ребенок появится, все изменится. Ты еще будешь благодарна бабушке…

— Прекрати! Не хочу я никакого ребенка. Мне твоих хватает… Только знаешь что, маме ни слова… Пока во всяком случае…

Арина кивнула. Она никому не скажет. И больше не спросит ничего, пока я сама не заговорю о… своей личной жизни.

Наконец принесли наш кофе. Наслаждаться им уже некогда. Надо просто выпить и бежать в библиотеку отрабатывать ужасную шевелюру.