Раздели со мной жизнь - Варвара Оболенская Страница 9

— Ник, оторви свой рот, ты ее сейчас сожрешь. Пошли выйдем.

— МММ…

— Я сейчас сам подойду и сделаю это.

— Ладно, идем.

Выйдя на улицу, увидел целый спектакль в роли этих двух особ — Василиса и ее подруга. Да у них там настоящая битва какая—то происходит. Девчонки что—то кричат, одна вообще упала. Каламбур. Вот это девочки нажрались. смотреть противно. А че они вытворяли на танцполе… Да это же самый настоящий пиздец. Шлюхи местного!разлива! и то себя скромнее видут. Хотя надо отдать должное Лисе и девушке. Они лишь вдвоем пытались вразумить этих сук в период течки. Отвернулся. Не хочу это все наблюдать.

Сделав пару затяжек, и не вспомнив имя ее подружки, все— таки решил спросить у Никиты.

— Слушай, а подруга Василисы помнишь…

— Катя, — жестко меня перебил Никита, — чего тебе от нее надо?

— ОУ, ты адекватен?

Вот это поворот. И чей—то мой дружбан так взъелся?

— Сколько не спрашивал, а тут решил. С чего бы?

— Интересно, вот и спрашиваю.

— Не общается и не желает. Узнала про спор наш от Василисы. Я ее в МСК звал, представляешь, ну не дебил? — грустно усмехнулся друг, — я же действительно запал на нее. А она меня просто "нахуй" послала, даже не объяснила ничего!

Но тут меня отвлек голос немного с хрипотцой…голос, который мне снился столько раз… и голос, который я бы больше никогда не захотел услышать.

— Молодые люди, сигаретки не найдется?

Она что еще и курить начала?

Оборачиваюсь и вижу, как эти глаза увеличиваются от удивления. А саркастичная улыбка сама по себе появляется на лице. Вот же сучка. И правда не узнала. Но последующая ее фраза вообще вывела из себя.

— Эй, ведьма, стой!

Но она уже бежит в ресторан. Не хочешь говорить? Заставлю. Настигаю ее прямо около их столика. Хватаю за руку и резко разворачиваю к себе.

— Говоришь, мужчин не увидела? Тебя маменька не предупреждала, что за своими словами следить надо?

— Отпусти, — шипит эта кошечка, — иначе с корнем вырву.

Одной рукой беру за хвост и обворачиваю ими ладонь, притягивая к себе:

— А больше тебе ничего не надо сделать?

— Убери руки! Ты мне противен!

— Знаешь ли, я тоже не пищу от восторга, глядя на тебя.

— Но твой член говорит об обратном.

Черт…

— Ну почему тело у тебя очень даже ничего, я нормальный мужик. Это адекватная реакция организма. На один разок подойдешь как раз.

Звонкая пощечина оглушает меня, обжигая щеку.

— А вот этого не стоило делать.

Сильнее сжимаю волосы, и прижимаю ее губы к своим.

Василиса

Со всей своей девичьей силы, кусаю его за губах, чувствуя привкус металла. Упс. Переборщила… Но не время отступать. Не обращая на его крики, вкладывая всю свою мощь в колено и как ракету направляю ему в самое сокровенное место…

— Идиотка! Дура! Ненормальная!

— Ты сначала на себя взгляни, козел!

— Да пошла ты!

— Ой, а где то я уже это слышала? — и столько яда в моем голосе, позавидовала бы самая ядовитая змеюка на земле.

Разворачиваюсь и вижу картину, от которой моя челюсть падает вниз. Эта сучка (Екатерина) обжимается в углу с Никитой! Ну все, функция "бешеная ведьма включена".

— Ты что творишь?! А ну прекратили слюнообмен свой!

достоверности аж ногой топнула. Ноль внимания.

а что? Вот он опять наиграется, а мне Катю успокаивай потом.

— А ну прекратили!

Как маленький ребенок, и пыталась отцепить их друг от друга, ну куда мне там. У НИКИТЫ СТАЛЬНАЯ ХВАТКА. И как ни кстати услышала смех за своей спиной. Внутренне застонав, решила не поворачиваться.

— Да идите вы все…

А просто уйти…со слезами на глазах… А что? Имею право! Я устала!

— Лис, стой!

Опять он.

— Да стой ты, неадекватная! Заболеешь!

И только сейчас поняла, что шубку оставила в ресторане, да и сумку свою…

Остановилась. Обернулась. Забрала. Обернулась. Ушла.

Никто не остановил. Никто не позвал. Спокойно села в такси, но неожиданно раздался телефонный звонок. неизвестный номер. Неужели Слава?

— Алло?

— Доча? — тихий голос, сломленный…

— Мама?

А внутри паника нарастает, а сердце вот — вот остановится…

— Папе плохо…мы в больнице № N… приезжай…

Вот знаете, мне иногда кажется, что один случай, который может забрать твою жизнь — это чёрная бездна. Она, как плющ, тебя обвивает, не выпуская к свету. В темноту, в эту вязкое болото. Как там говорят? Значит свеча догорела? Нет! И ещё раз нет! Я не позволю. Я соберу эти чертовы пять миллионов. И не позволю «случаю» забрать жизнь своего отца. Ведь был здоровый мужчина. На все руки мастер. И тут цирроз печени… Срочно в Германию. На все про все у меня есть пять дней. Пять дней… я должна успеть. Два миллиона моя квартира. Останется пять. И где мне их взять?! Паника начала заполнять все органы. Маленькие молоточки стучат прямо в виски.

Да мама же загнется без него. Она не сможет жить, если папы не станет. Говорят, что любовь к дочери сильнее, но явно не в моем случае. Я никогда не имела доверительных отношений. Не могла поговорить с ней, рассказать секреты, или поделиться. Всю любовь, за двоих родителей, отдавал лишь отец. Было и такое, что мать ревновала МЕНЯ к отцу. Поэтому чуть ли не с 16 лет я жила на съемной квартире. Мое общество матери приносило одно раздражение. Она была готова последние трусы продать, лишь бы я не жила с ними. И съемную квартиру оплачивала мать, а свои деньги я откладывала на уже СВОЮ личную квартиру. Из — за упрямства, целеустремленности и вкладу отца к своим двадцати пяти лет я смогла приобрести свое уютное гнездышко.

— Василиса, Василиса, где же нам взять их! У Маши то тоже нет! Живут от зарплаты до зарплаты. Да и у сестры моей. Василиса! Что же делать! — плакала мама.

— Мама, дорогая, — обняла ее, прижав к себе, — езжай домой, поспи. Я все решу. Доверься мне!

— Да как же, Василиса! Как же!

— Мама езжай!

— Нет, я с ним буду! — истерика нарастала с каждой секундой.

— Мама! К нему нельзя. Тебя не пустят. Езжай домой мама!

— Это все из — за тебя! — неожиданно, раздался мерзкий и противный голос родительницы.

— Мама, что ты такое говоришь! Я тут причем, — на моих глазах наворачивались слезы от обиды, — я же ничего не делала!

Буквально секунда, и женщина обмякла в моих руках.