Сегодня и всегда - Кэти Келли Страница 84

Вместо ответа девочка сползла с колен матери и направилась к ящику с игрушками. Сара, наблюдавшая за ней строгим взглядом старшей сестры, присоединилась к ней.

– Дай мне, – потребовала Сара, хватая книжку, которую выбрала Кэрри.

– Моя! – завопила Кэрри. Она умела постоять за себя.

– Что с вашей малышкой? – поинтересовалась женщина в джинсовой куртке. Ее мальчуган, который две минуты назад жаждал порвать журнал, теперь нашел мобильный телефон матери и пытался засунуть его в рот, что отвлекало его от дальнейших разрушительных действий.

– Гланды, – вздохнула Мел. – Раньше беды не знали, а вот теперь началось. Ночью ей было очень плохо. Боюсь, как бы не пришлось удалять.

– Моей дочери удалили, – вступила в разговор другая женщина, обрадовавшись возможности поболтать, – но вы знаете, что они снова могут вырасти?

– Не может быть, – удивилась молодая женщина, сидевшая, напротив, со спящим ребенком на коленях.

– Это случается, но не часто, – заметила Миссис Джинсовая куртка. – Только представьте, пройти через все это и потом снова! Дочке удалили гланды, когда ей было пять, и у нее все хорошо. Но детям так трудно объяснить, зачем это… – продолжала она, вспоминая те дни. – Я оставалась с ней на ночь. Просто не могла оставить ее одну. Как только я выходила в туалет, она принималась плакать. Я сказала мужу, что не успокоюсь, если не буду спать с ней рядом на стуле. Ее выписали на следующий день, и она чувствовала себя так, будто ничего и не было. Дети быстро восстанавливаются, правда?

– Да, – кивнула молодая женщина, крепче прижимая своего ребенка, словно хотела защитить его.

Мел вздрогнула, представив, что ее маленькой Кэрри придется пройти через такое. Но она знала, что если девочку положат в больницу, ничто не заставит ее хоть на шаг отойти от постели дочери.

Она вспомнила то время, когда работала, и задалась вопросом, что бы она делала, если бы такое случилось тогда и ей пришлось бы брать отгулы.

Теперь она может быть рядом со своим больным ребенком и не раздражать Хилари.

– Гланды, – кивнул доктор, когда подошла очередь Кэрри. – Мы должны обсудить, стоит ли удалять их. Сколько раз она болела в этом году?

– Четыре, – не задумываясь, ответила Мел.

– Верно. – Доктор просматривал карту. – Это тяжело, особенно ночью, – продолжал доктор, – как же они мучаются, бедняги… И что бы вы ни делали, они все равно плачут.

Доктор, похоже, был примерно ровесником Мел. А может быть, немного старше – на висках у него поблескивала седина. Наверное, у него есть дети, раз он может себе представить, что значит провести ночь у постели больного ребенка. И Мел впервые испытала к нему теплое чувство. Как она могла считать его чересчур высокомерным и сухим, пусть даже он и говорил ее матери, чтобы Мел зашла к нему, «когда выберет время»? Она злилась, потому что чувствовала свою вину.

Сколько времени потратила она на эти переживания из-за того, что не могла, как следует следить за тем, что требовало ее неусыпного контроля! Теперь по крайней мере она не чувствовала себя виноватой перед своими детьми. Какое облегчение!

В четыре часа облегчение было надолго забыто. У Кэрри поднялась температура, она капризничала, и Мел не спускала ее с рук весь день.

– Мама, нет! – кричала Кэрри всякий раз, когда Мел хотела усадить ее перед телевизором смотреть любимую передачу. – Нет, нет! Нет!

– Я тоже хочу на ручки, – заявила Сара. На ней был костюм, купленный для Хэллоуина. Она так упрашивала, чтобы ей позволили надеть его, что Мел, в конце концов, сдалась. И сейчас Сара топала своими маленькими ножками по ковру с такой одержимостью, что скорее напоминала разгневанного маленького гоблина, чем сказочную фею.

– Нет, я, я, я! – всхлипывала Кэрри.

Трудно было оставаться спокойной, особенно когда ты просто умираешь от желания выпить чашку чая или зайти в туалет.

– Успокойся, Кэрри, – говорила Мел, изо всех сил сдерживая себя. – Мама любит тебя. И тебя тоже, Сара. Только ты уже большая девочка, а Кэрри больна, поэтому мама взяла Кэрри на ручки. Что, если мы все пойдем на кухню, там вы сами нальете себе молока, а потом мы вместе посмотрим «Немо»?

Ангельское личико Сары моментально превратилось в лицо маленького тирана.

– Нет! – завопила она. – Не хочу Немо! Ненавижу Немо! Хочу наверх!

Наверх – означало на руки матери.

Мел наклонилась, держа Кэрри, и попыталась обнять Сару. Естественно, из этого ничего не получилось. Кэрри хотела, чтобы мать принадлежала только ей одной. Как и Сара.

Рев стал еще сильнее.

– Давайте посмотрим «Шрека», – в отчаянии предложила Мел. Брат Эйдриана, Эдди, подарил им эту кассету. Мел считала, что фильм уже устарел, но девочкам он нравился, и они готовы были смотреть его бесконечно.

– Не-е-ет! – заорала Сара, набирая децибелы, и ударила сестру за то, что мама обнимала только ее.

«Спокойно, – сказала себе Мел. – Соберись с мыслями».

Телевизор и видео не годятся. Что еще? Она мысленно пробежала список возможностей. Черт побери, придется попробовать шоколад. Если провалится и это, тогда в ход пойдет ее косметичка, или «мы пойдем в супермаркет и поиграем там в Винни-Пуха», и еще «папа будет очень расстроен, услышав, что его дочки капризничали» – как последняя попытка установить мир.

Потребовались две плитки шоколада, чтобы Сара и Кэрри повеселели. Мел успела включить чайник и быстро бросить пакетик чая в кружку, прежде чем поняла, что описается, если срочно не посетит туалет.

– Давайте все вместе отправимся в путешествие, – предложила она, прижимая к себе Кэрри и пытаясь взять Сару за руку.

– Не хочу в ванную, – замотала головой Сара, не желавшая уходить из кухни.

– Наверху есть еще шоколад, – умоляла Мел, чертыхаясь по поводу отсутствия у них свободных денег, чтобы устроить внизу второй туалет.

Сара покачала головой.

– Мама, больно, – захныкала Кэрри, прикладывая ладошку ко лбу.

– Наверху вы сможете поиграть с моей косметичкой, – в отчаянии проговорила Мел.

Сара тут же взлетела вверх по лестнице, и даже Кэрри почувствовала себя в состоянии подняться наверх самостоятельно.

– Помада моя! – закричала Сара, когда Мел последовала за ними.

– Нет, моя! – вторила ей Кэрри, взбегая по лестнице с неожиданной скоростью.

«Голосок Кэрри звучит получше», – устало подумала Мел. И так как она не часто пользовалась помадой, с тех пор как перестала работать, ей было все равно, во что превратится ее косметика. Лишь бы девочки успокоились.

В начале восьмого, когда вернулся домой Эйдриан, обе его дочери были спокойны и довольны. Они весь день разрисовывали друг друга тенями для век и прочими принадлежностями косметички Мел. Правда, при этом здорово досталось бежевому ковру в спальне Мел и Эйдриана, да и косметике Мел был нанесен непоправимый урон.