Ключ к счастью - Джейн Фэйзер Страница 83

Робин взглянул на часы, стоявшие на камине. Было около часа дня. Судно, на котором должна плыть принцесса, наверное, уже давно отошло от причала, — до Бейнардз‑Касла оно доберется через несколько часов. Робину хотелось удостовериться, что герцог не проявляет повышенного интереса к долгому отсутствию принцессы, и он убедился, что так оно и есть. Впрочем, тот не мог знать, когда именно она отправилась на прогулку.

Решив, что нужно продолжать ковать железо, пока горячо, Робин опять заговорил без всякого нажима, как бы размышляя вслух:

— Муж моей сестры умер, можно сказать, внезапно. Никто этого не ожидал. До сих пор мы не знаем, что с ним было. Сегодня совершенно здоров, а на другой день уже лежит в постели: до самой смерти так и не поднялся, несмотря на все заботы мистрис Гудлоу и его матери, не отходивших от него.

Нортумберленд повернулся к Робину.

— Его жена, полагаю, тоже была рядом?

— Леди Пен чувствовала себя очень плохо в то время. Она была на восьмом месяце. Хотя до болезни мужа тоже ни на что не жаловалась. Видимо, на нее подействовало его состояние.

— Можно понять, — пробормотал герцог, трогая рукой бородку и не сводя пытливых глаз с собеседника. — И что вы всем этим хотите сказать, мой друг?

— Если позволите, милорд, только одно, — не опуская глаз и еще больше выпрямляясь, произнес Робин. — Королю не становится лучше, как вы сами отметили. И многие могут спросить потом, милорд: что здесь делала эта травница?.. И откуда взялась?

— Да, это так.

Пробормотав эти слова, герцог сорвался с места и, едва не задев посторонившегося Робина, проследовал в покои короля, куда имел доступ в любое время.

Не подойдя к постели больного, остался у дверей и поднес к лицу ароматический шарик в тщетной попытке освежить воздух. В спальне находилась только мистрис Гудлоу, держа над зажженной свечой медную кастрюльку. Скосив глаза на герцога, она продолжала бормотать что‑то вроде заклинаний.

— Ну и как наш король? — хмуро спросил Нортумберленд.

— Он будет здоров через неделю, милорд, — спокойно ответила женщина. — Если не помешают небесные силы.

Герцог нахмурился еще больше. На что намекал Робин? Уж не хотел ли он сказать, что эта подозрительная семейка Брайанстон подсунула отравительницу в спальню короля? Если так, то что за игру они ведут? На чьей стороне и какова их цель, каков выигрыш?.. Трудно поверить во все это, но проверить не мешает. А женщина эта скорее всего просто обманщица. Шарлатанка.

Он подергал свою ухоженную бородку, повернулся к дверям и крикнул;

— Стража!

Шестеро стражников прибежали, гремя оружием. Нортумберленд ткнул пальцем в сторону мистрис Гудлоу.

— Допросить ее по поводу смерти лорда Филиппа Брайанстона, — приказал он.

Несчастная побледнела и чуть не выронила из рук кастрюльку со снадобьем. Она хотела что‑то сказать, но герцог повторил:

— Подвергните ее допросу, а также пошлите за королевскими врачами, пускай они постараются исправить вред, причиненный этой женщиной.

«Если Господь даст им силы и захочет совершить невозможное», — добавил он мысленно.

—..Я не понимаю, — не в первый уже раз говорила принцесса Мария, обращаясь к Пен, сидевшей в каюте напротив нее с ребенком на коленях. — Откуда он вдруг взялся, этот мальчик, и как мы будем с ним путешествовать едва ли не через всю страну?

Тоже не в первый раз Пен терпеливо отвечала ей:

— Не думаю, чтобы ребенок мог помешать нашим планам, мадам.

Новоявленный Филипп не издавал при этом ни звука, только с интересом смотрел вокруг темными, широко открытыми глазами с длинными, как верно заметила Пиппа, ресницами. Он, видимо, свыкся с Пен и поэтому больше внимания уделял принцессе и двум ее придворным дамам, Сьюзен и Матильде, находившимся здесь же.

Если бы общая ситуация была спокойнее, дамы наверняка бы куда больше ахали, охали и расспрашивали Пен о мельчайших подробностях того, каким образом у нее на руках оказался этот темноглазый ребенок. Но они совершили побег и уже более часа находились на пути в неизвестность, не ведая, что с ними может случиться в каждую следующую минуту, и потому их мысли не могли сосредоточиться на чем‑то одном.

Сьюзен и Матильда все же выразили свои чувства в коротких фразах, воскликнув одна за другой:

— Значит, шевалье сумел помочь вам найти ребенка? Какое чудо!

И еще:

— Как могут рождаться на свет такие монстры, как ваша свекровь!

А принцесса Мария примолкла, вспомнив, как ее собственный отец, король Генрих VIII, объявил в один прекрасный день, что она, его дочь Мария, должна считаться с этой минуты незаконнорожденной, а его брак с ее матерью недействительным. Он лишил девушку титула принцессы и определил в услужение к сводной сестре. Мало того: распорядился, чтобы питание ее было скудным, покои не отапливались, даже запретил свидания с матерью. А когда Мария заболела — сама она и ближайшие сторонники считали, что ее пытались отравить, и боялись, что наступил ее смертный час, — отец и тогда не допустил к ней родную мать. В тот раз Мария выздоровела, но здоровье ее осталось подорванным, что сказывается до сих пор.

— Да, твой шевалье, по‑видимому, человек весьма изобретательный, — проговорила наконец принцесса. — Будем надеяться, он поможет и в теперешнем моем положении.

— Не сомневаюсь, мадам, — не вполне уверенно подтвердила Пен.

— Знает ли он, что ты взяла с собой ребенка?

— Нет, — призналась она, опуская голову.

— Как же вы собираетесь утвердить законные права малыша? — спросила Сьюзен, касаясь худенькой руки ребенка.

Прикосновение заставило его вздрогнуть, но, как и прежде, он не издал ни звука.

Пен невольно взглянула на принцессу, прежде чем ответить.

— Надеюсь, моя мать и лорд Хью сумеют помочь в этом, — сказала она. — Но должна признаться, что главным образом я рассчитываю на ваше одобрение и помощь, мадам.

Принцесса горестно покачала головой.

— В моем нынешнем положении вряд ли я могу что‑либо сделать, Пен. Сейчас у меня не больше власти, чем у разносчика товаров. Но как только положение изменится…

В голосе зазвучали сила и недвусмысленная угроза, говорившие лучше слов о подавленном чувстве гордости и готовности к мщению.

— Оно изменится, мадам, — негромко произнесла Пен. — Вы должны стать королевой после вашего брата и станете ею.

— Будем надеяться, — сквозь стиснутые зубы проговорила принцесса. — Где мы сейчас плывем, кто мне скажет?

Пен поднялась, вышла вместе с ребенком на палубу и увидела, что судно находится в непосредственной близости от Уайтхолла, главного королевского дворца на северном берегу Темзы.