Позволяю любить - Алина Ржевская Страница 82

— Делать будешь ты!

— Спасибо за доверие, — занервничала Аня. — Подскажи, что именно?

— Еще не знаю, но уверен, что ты ее сделаешь, — ответил он. — Я бы поставил на тебя, если бы кто-нибудь хотел заключить со мной пари.

В пять часов утра их разбудил истошный крик бабуси. Когда Аня с Виктором вбежали заспанные к ней вниз, она преспокойно стояла, держа собачонку на поводке, и предложила им прогуляться вместе с ней и щенком по кличке Тедди. Виктор растерянно посмотрел на Аню, увидев ее выражение лица, сделал ей умоляющий жест, который означал: пожалей бабусю — она нам еще пригодится.

— Я — пожилая женщина, — пояснила Эльза, — мне во время прогулки может стать плохо. И никого не будет рядом?

— А почему так рано? — ласково прощебетала Аня, разглядывая щенка, которому явно тоже хотелось еще поспать, он пытался лечь прикорнуть у ног Эльзы, но та, дергая за поводок, поднимала Тедди.

— У меня бессонница, — пожаловалась она.

— А у меня — нет, и у Тедди, похоже, тоже, — заметила Аня. — И я иду спать дальше. Виктор, как сильный и благородный мужчина, может составить вам компанию. А за Тедди я присмотрю, он может поспать со мной.

Аня отцепила поводок со щенка, подняла его с пола и отправилась наверх в свою комнату. Недоумевающая и онемевшая Эльза осталась стоять с поводком в руках.

— Это она спросонок такая тихая, а то могла бы что-нибудь похуже выкинуть, — неловко пояснил Виктор, стоящий в одних трусах. — Ну, идем гулять?

Эльза подозрительно посмотрела на его наряд:

— Ты прямо так собрался идти?

— Да. А что? Я в Москве каждый день по утрам в трусах гуляю. И как раз в это время, — убедительно заявил он. — Когда мы услышали, что вы зовете, я готовился к утренней прогулке.

— Я расхотела гулять, — капризно сказала Эльза, отбросив в сторону поводок.

Виктор поднялся к Ане.

— Как ты считаешь, мы не сильно переиграли? — спросил он Аню. — Она нас не выгонит без денег?

— Она сама играет. Такие, как она, простужаются на наших похоронах и только после этого умирают. Так что ее завещание нам уже не пригодится.

— Думаешь, не видать нам ее денежек?

Она не ответила, легла спать.

Во время обеда тетушка Эльза заговорила о том, что она называла своим хобби. С прошлого года она занималась рисованием, и со временем это увлечение превратилось почти в наваждение. Она поднялась с места и направилась к комоду из орехового дерева. Вернулась она с портфелем своих рисунков.

— Я почти всегда рисую в столовой, — сказала она. — Здесь такое прекрасное освещение. Скажите мне, что вы думаете об этом?

И она протянула им пять или шесть десятков листов рисовальной бумаги. Виктор разложил рисунки на столе между стоявшими в беспорядке тарелками и принялся тщательно их рассматривать. Анна взглянула на них, склонившись через его плечо.

Все они были выполнены карандашом, и только один или два были слегка подкрашены пятнышками акварели. Все рисунки изображали одно и то же: четыре яблока в низкой вазе из китайского фарфора.

Тетушка работала над рисунками от души. Она стирала резинкой бумагу и скоблила ее до тех пор, пока поверхность ее не становилась рыхлой и жалкого вида. Виктор сделал Ане жест, чтобы она не вздумала сказать тете правду, и стал ломать голову, как бы изречь хоть что-то приятное об этих каракулях.

— Вам… уф! Вам удалось… действительно… уловить нечто важное по сути в этих яблоках, — выдавил он после некоторой паузы. — И вообще весьма достоверно!

Эльза улыбнулась.

— Я так рада, что они тебе нравятся, — скромно заметила она. — Эмми говорит… Эмми — это моя служанка. Она говорит, что глупо трудиться над рисунками так яростно! Но я не хочу остановиться. Я не в состоянии закончить работу, пока не достигнуто художественное совершенство произведения.

Она помолчала, потом добавила:

— Знаешь, я испытываю неимоверное затруднение!

— Что вы говорите? — Виктор изобразил участливость.

Аня с полным равнодушием слушала их разговор.

— Яблоки засыхают! Это ужасно. Я кладу их в морозилку, однако они все равно портятся недели через две или три.

— Замените их другими, — предложил Виктор.

— Ох нет! Они же будут не такой формы и цвета, — возразила она.

— И вкуса, — добавила со смехом Аня. — И сколько времени вам нужно, чтобы их нарисовать?

Эльза неопределенно пожала плечами.

— Можно погружать их в расплавленный воск, — подсказала ей Аня. — Это весьма способствует их сохранности.

— Хорошая мысль, — обрадовалась Эльза и отправилась давать служанке поручение.

— Что ты об этом думаешь? — спросила его Аня.

— Вполне безобидно, — беззаботно ответил Виктор.

— Меня беспокоит что-то смутное, — поделилась Аня.

— Что?

— Никак не пойму. Эта ее одержимость рисованием…

— Считаешь, у нее с головой не все в порядке?

— Ты посмотри, сколько раз она нарисовала одну и ту же вазу с яблоками! Это ненормально.

— Нам это чем грозит?

Аня не смогла объяснить свою тревогу.

— У меня идея! — воскликнул Виктор. — Давай сделаем ей маленький приятный подарок!

Они отправились в магазин. Оказалось, что коммерческие возможности Бьо отнюдь не безграничны. После некоторых колебаний и споров Аня и Виктор сошлись в едином мнении, что аквариум, в котором плавали две яркие золотые рыбки, более подходит для подарка.

Тетя Эльза пришла в неописуемый восторг. Казалось, она по-настоящему увлеклась рыбками. Она охала и ахала, восхищалась извилистостью и тонкостью их плавников, а в конце концов установила аквариум на небольшую подставку рядом с мольбертом.

Аня и Виктор начинали погружаться в рутину повседневного существования. По утрам и во второй половине дня бабулька Эльза рисовала в столовой, а они прогуливали Тедди или осматривали местные достопримечательности.

— Долго мы еще тут будем бездельничать? — нервничала Аня.

— Иди поработай. Например, в саду сорняки прополи, — смеялся Виктор.

— Я не об этом. Когда она даст тебе обещанные деньги?

— Она избегает разговоров на эту тему.

— Может, она думает, что мы тут насовсем останемся с ней жить?

— По мне, так, если денег не будет, в Москву лучше не возвращаться, — серьезно ответил он. — Или пулю в висок. Я — банкрот. Не понимаешь? Это позор. Все будут показывать на меня пальцем.

К середине второй недели их пребывания у тети Эльзы яблоки безнадежно завяли. За обедом она рассказала им об этом тоном, предвещающим всеобщую катастрофу, которую они обязаны избегнуть. Виктор выбрал из всех рисунков один, который обладал большим пластическим совершенством, нежели другие, как он ей сказал, и вставил в рамочку. Эльза заметила, что это ее любимый рисунок и все в нем прекрасно.