Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж Страница 82

Как замечательно было иметь возможность представить Девона миссис Таннер, когда они приехали с Томасом. Сердце Энн переполняла радость, когда мать Томаса, сдавленно вскрикнув от счастья, бросилась к сыну и упала перед ним на колени. Энн посмотрела на Девона и улыбнулась. Ради этого стоило получить несколько крошечных порезов на шее, из-за которых Девон ужасно суетился вокруг нее.

Она заметила, как напряженно вел себя Томас в объятиях матери. Он не обнял ее за шею, не прижался к груди. Возможно, причиной тому был его возраст, и он считал, что в двенадцать лет должен вести себя по-взрослому. Однако Энн заволновалась.

Миссис Таннер подняла на Девона блестевшие от слез глаза. Обняв спасенного ребенка, она, казалось, помолодела на глазах.

— Ваша светлость… Я не знаю, как… Как я могу отблагодарить вас? — Миссис Таннер наклонилась, прижавшись щекой к кудряшкам сына. Бедняга Томас склонил голову, как будто не хотел смотреть на мать. — Я боялась, что потеряла своего мальчика, как потеряла мужа, — прошептала женщина.

— Миссис Таннер, — Девон провел пальцем по воротничку, как будто он душил его, — я должен сказать вам кое-что. Как только вы узнаете это, возможно, от чувства благодарности не останется и следа.

На лице женщины появилось смятение.

— Нет, — прошептала Энн, — в этом нет смысла.

— Я должен, — хрипло прошептал в ответ Девон. — Если меня осудят, я должен честно принять это осуждение.

Энн была готова запротестовать, но Девон уже наклонился к мальчишке и взъерошил ему волосы.

— Этому парню пора в постель. Когда уложите его, мадам, мы должны поговорить.

Энн отчаянно спорила с ним, пока миссис Таннер укладывала сына спать.

— Ты спас Томаса. Ты подарил ей счастье. Разве этим ты не облегчил свою вину? Не… — Энн вынуждена была замолчать, потому что на пороге, не зная, куда деть свои руки, появилась миссис Таннер.

— Ваша светлость, о чем вы хотели сообщить мне?

— Миссис Таннер, пожалуйста, присядьте. — Девон подождал, пока женщина неуверенно опустилась на стул, и рассказал ей все: о смелости и благородстве Таннера в бою, о том, каким замечательным солдатом он был, и, наконец, о том ужасном выборе, который ему, герцогу, пришлось сделать. Девон взволнованно шагал по комнате с перекошенным от душевных мук лицом. — Я медлил. Не могу вам это объяснить, но я медлил, не решаясь убить молодого парня. И в этот момент он выстрелил в Таннера.

— Ваша светлость, я не понимаю…

— Позвольте мне говорить прямо, мадам. Капитана Таннера застрелили, потому что я не решился убить молодого французика, хотя обязан был сделать это.

Миссис Таннер закрыла лицо руками и зарыдала.

Энн видела, как лицо Девона стало серым и превратилось в холодную маску вины. Казалось, что прямо у нее на глазах он превращался в камень.

— Вы должны простить его светлость, — сказала Энн. — Если бы мог, он бы спас вашего мужа. Перед ним стоял ужасный выбор. Смерть вашего мужа — вина француза, но не его светлости.

— Я понимаю, — миссис Таннер вытерла слезы, — что мой муж прошел через самые ужасные испытания. Я понимаю, почему вы не смогли выстрелить. У меня сын. Как может человек застрелить сына какой-то женщины? Я уверена… Я уверена, что сделала бы точно так же, если бы оказалась на вашем месте.

У Девона был такой ошеломленный вид, какой у него появился, когда он только пришел в сознание после падения в реку. Слава Богу, эта женщина обладала здравым смыслом и добрым сердцем.

— Вы очень милосердная женщина, миссис Таннер, — медленно начал Девон. — Позвольте мне помочь вам и вашей семье. Я в неоплатном долгу перед вашим мужем, и мой долг — поддержать вас.

— Мне не нужна милостыня, ваша светлость, — расправила плечи женщина. — От всего сердца благодарю вас за спасение Томаса, но теперь он дома, и все будет хорошо.

Девон пытался настаивать, но так и не сумел переубедить эту гордячку. Энн поняла, она должна действовать. Это нужно Девону. Взяв миссис Таннер за руку, она посмотрела ей прямо в лицо.

— Я тоже когда-то оказалась в таком положении, как и вы. Моей матери пришлось покинуть собственный дом, и мы с ней очутились в меблированных комнатах. Из гордости мать отказалась от помощи и до смерти извела себя работой. Ваше с Томасом благосостояние и безопасность гораздо важнее вашей гордости. Его светлость считает своим долгом компенсировать вам потерю вашего мужа. И это не милостыня, а компенсация за героическую смерть капитана Таннера.

— Мы всегда работали, чтобы получить то, что имеем, — настаивала миссис Таннер.

Ее было не переубедить. Энн вместе с Девоном покинула дом Таннера, обеспокоенная отстраненным поведением Томаса и будущим этой семьи. Она оглянулась на их скромный домишко и почувствовала, как Девон обнял ее за талию.

— Спасибо, — тихо произнес он, — что защищала меня, что помогла мне найти Томаса. Скажи, как мне отблагодарить тебя?

— Не знаю. Но я обязательно что-нибудь придумаю.

Потом Девон отвез ее домой, и Энн пригласила его зайти.

— Не хочешь… провести остаток ночи со мной? — стыдливо спросила она, стоя у входной двери. Почему, когда она вела себя как его любовница, ее язык всегда прилипал к небу? Энн распахнула дверь. — Может, глоток бренди в гостиной? Я согрею… А потом… Конечно, ты получишь все, что пожелаешь.

— Забудь о бренди, — громко рассмеялся Девон. — Сейчас я хочу любить тебя. Я все время думаю, что могло бы случиться с Томасом, если бы ты не догадалась, где его искать. Спасение мальчика, спасение семьи — все это должно было принести покой, но я его не чувствую. Теперь я чувствую еще больше сожаления и ощущаю еще больше пустоты. Мне нужны твои ласки, любовь моя. — Тут Девон нахмурился и осторожно коснулся шеи Энн. — Но ты ранена…

— Нет, мне не больно, правда. И я хочу, чтобы ты зашел.

Мимо проезжали экипажи, но Девон наклонился и поцеловал Энн. Любой, кто это видел, будет теперь знать, кто она такая. Но это не важно. Важно, что она помогла Девону. У нее болело за него сердце.

— Заходи. Проникни в мое тело, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты был в моей постели.

Энн проснулась. В постели она была одна, и в сердце закралось чувство вины. Она так крепко спала, что даже не услышала, как ушел Девон. Она надела халат, заглянула в соседнюю комнату, но Девона там не оказалось. Его не было нигде в доме. Опросив слуг, Энн выяснила, что он ушел на рассвете.

Энн вернулась в спальню и позвала служанок, чтобы одели ее. Она смотрела на разобранную постель, ей не давали покоя два вопроса. Провел ли Девон остаток ночи с ней вместе? И спокойно ли он спал, сразив своих ночных демонов, или воскрешение в памяти того ужасного выбора, с которым ему пришлось столкнуться в сражении, только увеличило количество ночных кошмаров? Она ничего не узнает, пока он не вернется. Чтобы хоть чем-то занять забитую тревожными мыслями голову, она отправится к Томасу и его матери.