Серебряные фонтаны - Биверли Хьюздон Страница 80

В тот день, когда я увидел вас обеих в парке, я сгорал от любви. Когда я понял, что она забыла зонтик, то взял его под охрану, удерживая как залог еще одного взгляда, еще одного слова или хотя бы легчайшего прикосновения ее руки в перчатке. Итак, я стоял там и ждал, когда вернется Аннабел. Но вместо нее появилась ты, – он поднял на меня взгляд. – Ты подбежала ко мне, золотые пряди твоих волос развевались под ветерком, а твое милое личико было розовым и взволнованным – и мои глаза сами пробежались по твоей фигурке, такой кругленькой и приятной.

Фрэнк запнулся на мгновение и едва слышно продолжил:

– Эми, я был влюблен в девушку Моих грез – но я был молодым мужчиной, а ты знаешь, каковы молодые мужчины. Да, в ту минуту, когда я увидел Аннабел, я влюбился в нее, но в ту минуту, когда я увидел тебя, я захотел и тебя тоже. Я не считал, что это невозможно – я даже не считал, что это дурно. Вы были, совершенно различны. Аннабел была девушкой моего класса, женщиной, которую, я уже выбрал себе в жены, ну а ты – просто Эми, ее горничной. Когда я ухаживал за тобой, то предполагал, что ты понимаешь разницу. Мне никогда даже и в голову не приходило, что ты ждешь от меня большего, чем я собираюсь дать тебе.

– Но...

– Знаю, Эми, знаю – но таковы молодые мужчины.

Они верят в то, во что хотят верить. А верят они в то, что должны получить, что им хочется. Говоря прямо, я хотел жениться на Аннабел и был готов хранить ей верность, насколько возможно. Но потом, когда стал намечаться ребенок, и она... так сказать, не всегда была доступна... я захотел и тебя тоже.

– Но это же супружеская неверность – она запрещена Богом!

– Ну, да, – криво улыбнулся Фрэнк, – но не могу сказать, что я подумал о десяти заповедях, когда впервые увидел тебя в парке, – он слегка пожал плечами. – Наверное, если бы кто-то обратил мое внимание на их существование, я бы просто процитировал некий библейский эпизод. Разве Сара не предоставила Аврааму услуги своей служанки?

– Это не одно и то же! – воскликнула я. – Там все понимали, что делают – и Сара, и ее служанка! Это отличается от нас с мисс Аннабел. Если бы я знала, с кем встретилась в тот день в парке, то даже и не начала бы мечтать о тебе.

– Бедная моя Эми, – улыбка Фрэнка стала натянутой, – боюсь, печальная правда такова, что я не заслуживал твоих мечтаний. Я просто развлекался, искал острых ощущений от ухаживания за двумя девушками, живущими в одном доме и так много времени проводящими вместе. Как я наслаждался этим – запахом интриги, привкусом опасности! Для меня это было чудесное лето – любезничать с Аннабел под неодобрительными взглядами половины лондонских матрон и урывать момент, чтобы поворковать и с тобой тоже.

Я не могла выговорить ни слова. Глядя на мое лицо, Фрэнк ласково сказал:

– Видишь ли, Эми, для меня это была только игра – я никогда не думал, что ты воспримешь ее серьезно, – он на момент запнулся. – Нет, если честно, я вообще ни о чем не думал, все время, пока вел эту игру. Но позже, в Истоне, Аннабел посмела устроить мне скандал, назвала меня эгоистичным и невыносимым, заявила, что не вышла бы за меня замуж, даже если бы я остался последним мужчиной на земле. Я был так зол и обижен на нее. Но здесь была и ты, совсем не похожая на нее, ловившая каждое мое слово, с обожанием глядящая на меня своими нежными глазками. Ты была бальзамом для моей уязвленной гордости. Она могла с презрением отталкивать меня, но вместо нее была ты, доступная – и предлагающая себя каждым взглядом, каждым жестом.

– Нет! – закричала я. – Я не была легкомысленной женщиной, я любила тебя! А ты – я же спросила, любишь ли ты меня, и ты сказал – да! Ты сказал – да!

Фрэнк взглянул на меня из-под нахмуренных бровей.

– Ветхозаветная ложь, – затем он добавил, так тихо, что я едва услышала его, – впрочем, уже не ложь. – Мое сердце забилось в груди, я напряглась, чтобы расслышать его голос. – Аннабел права – война меняет людей, заставляет их думать иначе, чувствовать иначе, и люди становятся другими. Вот что я пытаюсь рассказать тебе, Эми – я теперь стал другим. Когда я в последний раз виделся с Аннабел, я уважал ее, восхищался ей, но больше не любил ее. Возможно, потому что увидел ее в мужской униформе, выполняющей мужскую работу – за последний год она стала жесткой, неженственной. Признаю, причина моего охлаждения кроется и во мне – наверное, я чувствовал себя виноватым перед ней, и сознание этой вины задушило мою любовь. Не знаю. Но знаю одно – это случилось к лучшему. Поэтому я решил приехать сюда, не только для того, чтобы навестить Флору, но и для того, чтобы увидеться с тобой. Чтобы посмотреть, не изменился ли я и по отношению к тебе тоже.

– И как же? – не удержавшись, шепотом спросила я.

– Не знаю. Может быть, изменился, может быть, это всегда было здесь, в глубине сердца, а я просто не осознавал. Но теперь я уверен, – он запнулся, но затем произнес громко и отчетливо. – Эми, я люблю тебя, и буду любить всегда.

В комнате наступила тишина. Ее нарушало только потрескивание огня в камине и тихое дыхание дочери моего мужа, спящей рядом со мной.

Когда Фрэнк, наконец заговорил снова, его голос звучал очень устало:

– Не бойся, я не собираюсь уговаривать тебя нарушить одну из твоих драгоценных заповедей. Я думаю и надеюсь, что стал не таким эгоистичным, – он ласково рассмеялся. – Я был бы рад от души сказать тебе, что не хочу тебя физически, но это было бы неправдой. Я очень хочу тебя, очень. Но я не хочу соблазнять тебя, потому что знаю, что потом тебя загрызет совесть. Я только хочу сказать тебе, что если бы мы оба оказались свободными, я на коленях просил бы тебя выйти за меня замуж.

Внезапно он встал:

– Мне пора уезжать. Я не хочу вредить твоей репутации. Кроме того, я предвкушаю один из превосходных ужинов Этти Бартон и целую ночь в приличной постели.

– Ты приедешь завтра? – спросила я, не сводя с него глаз.

– Да. Не могу точно сказать, когда, но ты ведь будешь ждать меня? – я наклонила голову в знак согласия. – Даже если тебе придется ждать меня весь день?

– Да.

– Эми, чья любовь не ставит условий, – Фрэнк подошел ко мне, такой высокий и стройный. – Дай мне руку – я же француз, помнишь? – он наклонился и прикоснулся к моей руке губами, затем перевернул ее и поцеловал в ладонь. – До свиданья, Эми, моя сладкая.

Дверь тихо закрылась за ним. Я еще долго сидела, прижав ладонь к щеке, а голос Фрэнка все звучал и звучал у меня в голове: «Эми, я люблю тебя, и буду любить всегда». И при воспоминании об этих словах мое сердце пело от радости.