Вкус свежей малины - Изабелла Сова Страница 8

– Такое тоже может быть. – Доктор как-то лениво почесал голову. – В конце концов, у нас только схема данного случая. Если лекарство не подействует, придешь послезавтра, и мы продолжим работу над полной картиной. И тогда я выпишу тебе что-нибудь другое. Так, а теперь рецепт. Как твое имя?

9.03. Вчера ждала весь день. Может, он позвонит, принесет какую-нибудь сухую веточку или хотя бы положит открытку под половик. Но я для него уже перестала быть женщиной. Я всего лишь поблекшее воспоминание. А у воспоминаний нет пола.

Как обычно, вспомнил только Лешек. Потому я и ненавижу Женский день. Что это за праздник, который приносит столько разочарований?

12.03. Теперь я уже знаю. Я недостаточно сексуально притягательна. С этим надо что-то делать. Когда-то мне казалось, что самая большая проблема – это нос. «Если бы не он, я записалась бы на шейпинг». «Начну кокетничать после операции». «Вот укорочу его и наконец-то выберусь на дискотеку». Все потом. Но вот наступило это «потом», проблема носа исчезла, и я вдруг увидела себя во всем своем «великолепии». Бесцветная блондинка с признаками начинающегося целлюлита. Я должна уничтожить его. Размассировать, растворить, сжечь.

– Ну теперь у тебя появилась цель до конца жизни, – сделала вывод Эва.

19.03. Цель в жизни. Все ищут ее, эту маленькую точку на горизонте, к которой можно будет стремиться. Без нее ты кружишь, плутаешь, топчешься на месте. Теряешь время впустую, как считает Иола, и постоянно чего-то ждешь. Чуда.

– Цель – это лишь половина успеха, – заметила она, подсев ко мне и Эве. А мы уже больше часа сидим в кафе, ожидая чуда. – Я услыхала ваш бред еще в дверях.

– Вовсе это не бред, а серьезные раздумья, – возразила я.

– Ладно, пусть будут раздумья, – согласилась Иола. – Но вернемся к теме… Не менее важен выбор пути, то есть способ продвижения к цели.

– Иначе говоря, стиль жизни? – уточнила Эва.

– Можно это определить и так, – кивнула Иола. – Но мне важны не дефиниции.

– Да? – удивились мы с Эвой. – С каких это пор?

– Да, я люблю дефинировать и не стыжусь этого.

Вот это и есть асертивная, сиречь утверждающая, позиция. Об этом я узнала от Иолы.

– Ладно, закончи с путем, – бросила Эва.

– Я имею в виду, что важен весь путь, а не только последние метры. Потому-то меня так раздражают сладенькие обращения в американских фильмах из серии «Правдивые истории». Герой издевался над женой, бил детей, пинал единственную собаку. Неожиданно у него обнаруживают рак в десятой стадии. «Вам осталось жить две недели и три дня», – с точностью вычисляет доктор Джон Эксперт.

– Как это умеют только эскулапы в сериалах, – встряла Эва. – Но вернемся к главному герою.

– Тот, выслушав приговор, – продолжила Иола, – полностью преображается. Он просит у всех, включая родину и президента, прощения. Впервые в жизни на лице у него появляется кроткое выражение, и он начинает заниматься глубоким самоанализом. А семья просто не может утешиться. Жена, вся еще в синяках после последней «дискуссии», прощает его. Сын, у которого после недавнего разговора с папочкой рука в гипсе, всхлипывает: «I love you». На похоронах все восхищаются, как он красиво отошел в мир иной. И оказывается, что шестьдесят лет гнусной жизни не важны, значение имеют только эти две недели, так как они оказались в конце.

– Но, может, он только перед смертью осознал, что заблуждался.

– Эва, его жизнь не стала лучше только потому, что без пяти двенадцать он упал на колени.

– Лучше поздно, чем никогда, – заметила я. После второго пива я люблю выдать что-нибудь глубокомысленное. – А кстати, почему так бывает?

– Что? – ответила вопросом на мой вопрос Иола.

– Почему люди смотрят на конец, а не на всю жизнь? Вот представьте себе супругов. Счастливая пара. Муж верный, как лебедь, и вдруг единственный раз в жизни он скакнул налево. И тут у него случается инфаркт, и он умирает в чужой постели. Как поступает типичная жена? Закрывает глаза на случившееся?

– Еще бы. А как иначе? – с иронией произносит Эва.

– А вот другая пара. Он не проспал в своем доме и двух ночей подряд. Не ездил с женой в отпуск. Не ходил с нею ни в кино, ни на праздники. Пропадал с другими бабами. Дома его не бывало. Так он прожил семьдесят лет. Но тут инсульт, паралич и инвалидная коляска. Безумства кончились. Оказавшись в полной зависимости от жены, он присмирел. «Как хорошо, что я выбрал тебя». «Какое счастье, что ты осталась со мной». А что жена? Украдкой вытирая слезу, она приходит к выводу, что стоило терпеть. Представляете? Она полвека мучилась, а теперь счастлива.

– Ты предпочла бы, чтобы она не была счастлива? – отозвалась из-за пивной кружки Эва.

– Да ясное дело, нет. Просто та, у которой жизнь была по-настоящему удачная, сокрушается. Почему люди замечают только самый конец?

– Причин существует много. – Иола удобнее устроилась на стуле. Сейчас начнется лекция. – Защитные механизмы, не допускающие мысли, что наши страдания были напрасными, а тяжелая жизнь – бессмысленной. Они могли подействовать в случае жены Плейбоя. Кроме того, эффект контраста, некие претензии или самоисполняющееся предсказание.

– Как в случае пани Лебедь? – спросила я.

– Это вполне возможно, особенно в сочетании с депрессией, – подтвердила Иола, – хотя, разумеется, могли действовать и другие факторы.

– А мне кажется, – заметила Эва, – что иногда конец оказывается таким важным именно потому, что приходится на конец. Ну чего вы смеетесь?

– Да с чего ты взяла? – запротестовали мы. – Просто у нас такое выражение лиц по причине приближающейся весны.

– Тогда выслушайте меня и поправьте, если я ошибаюсь. В течение всей жизни мы переживаем какие-то огорчения, минуты счастья, маленькие и большие драмы.

– Ничего против не скажу. – Иола взяла соленую палочку.

– Предположим, ты влюбилась со взаимностью. Ты чувствуешь легкий хмель, эйфорию и все такое. И в эту минуту ты не думаешь о прошлых поражениях и неудачных связях.

– А я вот думаю. Я бы даже сказала, что огорчаюсь.

– Ты, Малина, будешь огорчаться даже в раю, – вынесла приговор Иола. – По моему мнению, ты страдаешь неврозом навязчивых состояний. Хотя нельзя исключить и других форм психастении.

– Могу я закончить? – напомнила о себе Эва. – Так вот. Когда мы что-то переживаем, то переживаем именно это, а не старые истории столетней давности. Может, у нас и мелькнет какая-нибудь мысль, сомнение или надежда, но переживание останется переживанием. «Я сейчас несчастна, – думает пани Лебедь, – и меня не интересует, что было когда-то». «Наконец-то я счастлива», – думает пани Плейбой, поглаживая мужа по парализованной ноге.

На секунду Эва умолкла.

– И вот наконец, – вновь загремел ее голос, – одно из переживаний становится тем самым последним. Ничто больше не встретит нас, по крайней мере здесь, на Земле. Может, потому мы и переоцениваем его значение. И, быть может, потому соглашаемся с тем, чтобы наша жизнь была похожа на холодный жидкий кисель, при условии, что на самом верху этой жижи нас будет ждать малюсенькая вишня в шоколаде. Ну что, радостно? Разве я не права?