Еще темнее - Эрика Леонард Джеймс Страница 8

Наклоняюсь, упираюсь руками в колени, пытаясь вернуть нормальное дыхание и успокоить разбушевавшееся тело. Я хочу ее до боли.

Вызывала ли во мне другая женщина такое же желание? Когда-нибудь?

Боже! Я чуть не трахнул ее в этом темном переулке.

Причиной всему ревность. Она просто сжигает меня изнутри, лишает самоконтроля. Мне это не нравится. Совершенно не нравится.

– Прости, – хрипло шепчет она.

– Ты должна быть моей. Я понимаю, что ты колеблешься. Ты хочешь быть с фотографом, Ана? Он явно неравнодушен к тебе.

– Нет. – Ее нежный голос звучит еле слышно. – Он просто друг. – Что ж, она хотя бы теперь воплощение кротости, и это меня немного успокаивает.

– Всю мою сознательную жизнь я старался избегать крайних эмоций. А ты… ты вытаскиваешь из меня чувства, совершенно мне чуждые. Это очень… – Я замолкаю, подыскивая нужное слово, чтобы описать свое состояние. Я растерян. – Тревожно. – Это самое точное из всего, что приходит мне в голову. – Я люблю все держать под контролем, Ана, а рядом с тобой это просто… – я замолкаю на миг и гляжу на нее, – невозможно.

Ее глаза широко раскрыты, в них я вижу страсть. Волосы растрепаны, словно после бурного секса. Я тру себе ладонью затылок, довольный, что вернул себе хотя бы частично способность владеть собой.

Видишь, Ана, как ты на меня действуешь? Видишь?

Я провожу рукой по волосам и вздыхаю полной грудью. Беру ее за руку.

– Ладно, пойдем. Нам нужно поговорить, а тебе – еще и поесть.

На углу улицы я вижу ресторан. Не такой, какой я выбрал бы для нашего серьезного разговора с последующим примирением, если оно состоится, но вполне приличный. Времени у меня немного, поскольку вскоре приедет Тейлор.

– Ладно, это нас устроит, – говорю я, распахивая перед Аной дверь. – У нас мало времени.

Похоже, ресторан рассчитан на посетителей галереи и, может, на студентов. Мне кажется забавным совпадением, что стены здесь того же цвета, что и в моей игровой комнате, но отбрасываю эту мысль.

Услужливый официант ведет нас к уединенному столику; он весь – сплошная улыбка, особенно когда глядит на Анастейшу. Вижу меню, написанное мелом на грифельной доске, и сразу делаю заказ, давая понять, что у нас мало времени.

– Пожалуйста, два стейка из вырезки средней прожаренности, под соусом беарнез, если есть, картофель фри и свежие овощи на выбор шефа. И принесите винную карту.

– Конечно, сэр. – Он уносится прочь.

Ана надувает губы, явно чем-то недовольная.

Что на этот раз?

– А если я не люблю стейк?

– Анастейша, опять ты за старое…

– Кристиан, я не ребенок.

– А ведешь себя как ребенок.

– Я ребенок, потому что не люблю стейк? – Она не скрывает своего недовольства.

Нет!

– Потому что нарочно заставляешь меня ревновать. Совершенно по-детски. Неужели тебе не жалко своего приятеля, когда ты так поступаешь?

У нее вспыхивают щеки. Она опускает глаза и разглядывает свои руки.

Да. Как тебе не стыдно? Ты морочишь ему голову. Даже я это вижу.

Может, она и со мной делает то же самое? Провоцирует?

За время нашей разлуки она, возможно, наконец поняла, что обладает властью. Властью надо мной.

Возвращается официант с винной картой; пользуюсь этой возможностью, чтобы вернуть свое хладнокровие. Выбор у них средненький: в меню я обнаруживаю только одно приличное вино. Я гляжу на Ану – она хмурится. Мне это знакомо. Вероятно, она сама хотела выбрать себе блюдо. Не удерживаюсь от искушения подразнить ее, зная, что она не разбирается в винах.

– Ты хочешь выбрать вино? – Я знаю, что от нее не укроется мой сарказм.

– Выбери ты. – Она сердито поджимает губы.

Вот так. Не играй со мной в игры, детка.

– Пожалуйста, два бокала «Баросса Вэлли Шираз», – говорю я официанту.

– Э-э, мы подаем это вино только бутылкой, сэр.

– Тогда бутылку. – Глупый болван.

– Хорошо, сэр. – Он убегает.

– Ты очень вздорный, – говорит она. Не сомневаюсь, ей жалко официанта.

– Интересно, с чего бы это? – Я сохраняю безразличие на лице, но даже на мой слух по-детски сейчас говорю именно я.

– Ладно, может, лучше найдем верный тон для честного и откровенного обсуждения нашего будущего? – Она заглядывает мне в глаза и сладко улыбается.

Да уж, зуб за зуб, мисс Стил. Она снова бросает мне вызов, и я невольно восхищаюсь ее стальными нервами. Я понимаю, что споры никуда нас не приведут.

И что веду себя как осел.

Грей, не испорти ваш хрупкий мир.

– Извини, – бормочу я, потому что она права.

– Извинения приняты. И с удовольствием сообщаю тебе, что за время, прошедшее с нашего последнего совместного ужина, я не перешла на вегетарианство.

– Тогда ты в последний раз ела что-то существенное, так что, по-моему, это умозрительный факт, далекий от практической реальности.

– Вот, опять это слово – «умозрительный».

– Да, умозрительный, не бесспорный, – повторяю я.

В самом деле это слово. Я вспоминаю, как использовал его, когда субботним утром мы обсуждали наш контракт. В тот день, когда мой мир разбился вдребезги.

Черт. Не думай об этом. Выше голову, Грей. Скажи ей, что тебе нужно.

– Ана, в последний раз, когда мы говорили с тобой о важных вещах, ты ушла от меня. Я немного нервничаю. Я уже сказал тебе, что хочу тебя вернуть, а ты… не ответила мне. – Она закусывает губу, а с ее лица исчезает вся краска.

Ох, не может быть.

– Я скучала по тебе… ужасно скучала, Кристиан. Последние дни были… очень тяжелыми.

Тяжелыми – это еще слабо сказано.

Она сглатывает и прерывисто вздыхает, чтобы успокоиться. Меня это пугает. Возможно, мое поведение в последний час окончательно ее оттолкнуло. Я напрягаюсь. К чему она клонит?

– Ничего не изменилось. Я не могу быть такой, как нужно тебе. – Сейчас ее лицо походит на маску.

Нет. Нет. Нет.

– Ты будешь такой, как нужно мне. – В тебе есть все, что я хочу, что мне нужно.

– Нет, Кристиан, не буду.

Ох, малышка, пожалуйста, поверь мне.

– Ты расстроена из-за того, что произошло в тот последний раз. Я вел себя глупо, а ты… Да и ты тоже. Почему ты не сказала стоп-слово, Анастейша?

Она удивлена, словно это даже не пришло ей в голову.