Мадам змея - Виктория Холт Страница 8

— Я приготовил для него деликатес…

— Ты не посмеешь причинить вред моей собаке, — сказала Екатерина.

— Вред? Говорю тебе, я хотел накормить пса.

— Ты способен дать Гвидо лишь то, что причинит ему вред!

Ее глаза сверкнули; наедине с Алессандро она могла не думать о сдержанности, не улыбаться, когда ей делают больно, отвечать колкостями на его колкости.

— Ты считаешь убийство забавой, — сказала она. — И чем безжалостней убийство, тем оно забавнее для тебя.

Он не возразил ей. Оскалив в ухмылке зубы, он посмотрел на собаку и пробормотал:

— Иди сюда, малыш Гвидо. Я покормлю тебя, мой дорогой.

Екатерина упала на колени. Ее обычно бледные щеки заалели. Она испугалась, что может потерять спаниеля — одного из ее самых дорогих друзей.

— Гвидо, — взволнованно зашептала она, — ты не должен подходить к нему. Если он тебя поймает, кусайся.

— Если бы он укусил меня, — сказал Алессандро, — я бы разрезал его на маленькие кусочки. Или посадил бы в котел и сварил. Я не позволяю собакам кусать меня, герцогиня.

— Оставь в покое моих собак, — с достоинством произнесла Екатерина, вставая с пола и глядя на Алессандро. — Развлекайся с другими животными, но не трогай моих собак.

— Когда я увижу Святого Отца, — произнес Алессандро, — я скажу, что ты превратилась в сорванца, который вечно возится с собаками. У тебя их заберут. Может быть, я попрошу, чтобы их отдали мне.

Она задрожала от страха. Святой Отец поверит Алессандро! Этот могущественный человек, обожавший власть, совсем не любил свою шестилетнюю кузину, однако проявлял большое расположение к ее уродливому брату — бастарду.

— Тогда, — промолвила Екатерина, — я скажу ему, что я слышала, как одна из служанок кричала в твоих покоях, и прослежу за тем, чтобы девушка ничего не утаила, когда ее станут допрашивать.

— Ты забываешь, что я умею добиваться молчания. Эта девчонка не посмеет распустить язык.

— Ненавижу тебя! — выпалила Екатерина. — Я пожалуюсь тете Клариссе.

— Даже если она поверит тебе, то не сочтет достойным наказания.

— Тогда я скажу кардиналу.

— Он не поверит дурным словам о человеке, которого так любит его господин — Святой Отец.

Несмотря на все ее воспитание, у Екатерины возникло желание броситься к нему, ударить, исцарапать, покусать. Она, возможно, так и поступила бы — страх за собаку разрушал ее выдержку, — но в этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Ипполито.

Как разительно отличался он от безобразного Алессандро! Ипполито был самым красивым юношей Флоренции; он унаследовал лучшие черты рода Медичи; однако такие качества его предков, как коварство, подлость и жестокость, не передались ему. Ипполито было лишь шестнадцать лет, но его любила вся Флоренция; народ, знавший, что он является внебрачным сыном, тем не менее видел в нем своего будущего правителя. Люди отмечали его сходство с Лоренцо Великолепным, а также со своим благородным отцом, герцогом Немурским; природа наделила юношу смелостью и мужеством. Он любил искусство и обладал качествами, которые флорентийцы желали видеть в своем правителе. Все надеялись, что со временем Ипполито заберет бразды правления из рук Пассерини, управлявшего городом под присмотром папы Климента Седьмого, чья нерешительная политика привела к волнениям в Италии.

Екатерина обрадовалась появлению Ипполито. Она восхищалась им; он всегда был добр к ней, хотя и не мог уделять много времени маленькой девочке. Она знала, что Алессандро побаивался Ипполито, который относился к Мавру с презрением.

— Ипполито, Алессандро грозит причинить вред моей собаке, — тотчас пожаловалась Екатерина.

— Не может быть! — сказал Ипполито, шагнув вперед и бросив презрительный взгляд на Алессандро. — Разве у него нет своих собственных собак, над которыми он может издеваться?

— Не забывай, с кем ты разговариваешь! — закричал Алессандро.

— Я это помню, — ответил Ипполито.

Екатерина потеряла самообладание; она больше не могла сдерживать себя. Осмелев в присутствии Ипполито, всегда становившегося на сторону слабейшего, она закричала:

— Нет, Алессандро. Ипполито не забывает о том, что он говорит с сыном рабыни!

Лицо Алессандро стало злобным. Он шагнул к маленькой девочке. Он ударил бы ее, если бы Ипполито не встал между ними.

— Отойди! — прорычал Алессандро; темные брови грозно нависли над его сверкающими глазами. — Отойди, или я убью тебя! Я выколю тебе глаза. Вырву твой язык. Я…

— Ты забываешь, — сказал Ипполито, — что говоришь не со своими несчастными слугами.

— Я расскажу все Его Святейшеству, когда он вызовет меня к себе.

— Да, скажи ему, что ты собирался ударить маленькую девочку. Скажи, что ты пугал ее, обещая расправиться с ее собакой.

— Я убью тебя! — закричал Алессандро.

Он внезапно отвернулся, испугавшись своей ярости и того, что он может сделать сейчас с Ипполито или Екатериной. Если он причинит вред кому-то из членов семьи, неприятностей избежать не удастся. Он поступит мудро. Кровь прольется, но это не будет кровь Медичи. Он выпорет кого-то из своих слуг. Придумает новую пытку. Он выбежал из комнаты.

Ипполито громко засмеялся; Екатерина засмеялась вместе с ним. Потом она подняла глаза и застенчиво посмотрела на юношу. Никогда он не казался ей таким привлекательным, как сейчас; он выгнал Алессандро из ее комнаты. Он был очень красив; темный бархат шел к его оливковой коже, иссиня-черным волосам и темным блестящим глазам Медичи — таким же, как у Екатерины. Она чувствовала, что была готова поклоняться ему, как одному из святых.

Он ласково улыбнулся ей.

— Ты не должна позволять ему пугать тебя.

— Я ненавижу его! — сказала девочка.

— Противный бастард! Мне хочется уехать отсюда. Я не верю, что он мой брат, пусть даже сводный.

Она коснулась бархатного рукава Ипполито.

— Пожалуйста, не уходи. Поговори со мной еще немного. Я боюсь, что Алессандро вернется.

— Нет! Сейчас он наблюдает за поркой кого-то из его слуг. Он не в силах оторваться от кровавого зрелища.

— Ты ненавидишь его, Ипполито?

— Я его презираю.

Их одинаковое отношение к Алессандро согрело душу девочки.

— Я бы многое отдала, — сказала она, — чтобы услышать, что он мне не сводный брат. Увы! У меня есть много братьев и сестер во Флоренции, в Риме, во всех итальянских городах, где бывал мой отец. Я слышала, и во Франции тоже.

Ипполито посмотрел на нее и лукаво улыбнулся. Она была очаровательной маленькой девочкой, когда держалась естественно и раскованно; пока Ипполито не увидел ее разозленной Мавром, он не предполагал, что она может так сердиться и проявлять недружелюбие. Ему хотелось порадовать ее, сделать так, чтобы эти очаровательные глаза радостно заблестели.