Двойные стандарты - Джудит Макнот Страница 8

– Что ж, спасибо за все. Надеюсь, президент компании не узнает, что вы хозяйничали в его баре.

Ник взглянул на нее искоса.

– Тут уже похозяйничали все уборщики. Придется закрыть его на ключ, чтобы прекратить эту практику.

В кабине лифта он, казалось, был занят собственными мыслями. Наверное, мрачно решила Лорен, у него на сегодня назначено свидание. С какой-нибудь красоткой – моделью, не меньше, любая другая женщина поблекнет на фоне его ослепительной внешности. Разумеется, Ник может оказаться женатым – однако обручального кольца он не носит и выглядит как холостяк.

На площадке перед входом в утоптанной глине уже ожидала белая машина с надписью «Патрульная „Глобал индастриз“». Ник проводил Лорен к машине и придержал дверцу, пока она усаживалась на пассажирское кресло рядом с водителем. Положив руку на крышу машины, он наклонился к ней и заговорщицки произнес:

– У меня есть знакомые в «Синко». Позвоню кое-кому, и мы посмотрим, не изменит ли мистер Уэзерби своего решения.

Лорен воспарила было духом при мысли о том, будто настолько понравилась Нику, что он решил за нее похлопотать. Но затем вспомнила, как старательно проваливала все испытания, и с искренним сожалением покачала головой.

– Не трудитесь понапрасну. Он не передумает. Я произвела на него ужасное впечатление. Но спасибо, что предложили помощь.

Десять минут спустя Лорен заплатила за парковку и вырулила на бульвар, который нещадно поливал дождь. Усилием воли выбросив из головы Ника Синклера, девушка последовала по маршруту, подробно расписанному секретаршей Филиппа, мрачно размышляя о предстоящей встрече с семейством Уитвортов.

Менее чем через полчаса она снова войдет в их элегантный особняк. В ее мозгу всплыли унизительные картины того злосчастного уик-энда, который она провела в этом доме четырнадцать лет назад, и Лорен даже поежилась – от страха и смущения. Первый день был не так уж плох, потому что она находилась практически в одиночестве. Самое ужасное началось потом, на следующий день, после второго завтрака. В дверях спальни Лорен возник Картер, сын-подросток четы Уитворт, и заявил, что мать приказала ему увести ее из дому, поскольку ожидала гостей и не хотела, чтобы они увидели Лорен. Остаток дня Картер посвятил тому, чтобы всячески унижать и запугивать ее – и старался изо всех сил.

Он прозвал ее «Водолазом», потому что она носила очки, и постоянно поминал ее отца, профессора Чикагского университета, как «школьного училу», а маму – концертирующую пианистку – как «любительницу побренчать».

Во время экскурсии по ухоженному, тщательно спланированному саду он «нечаянно» толкнул Лорен, и бедняжка полетела ничком прямо в куст необычайно колючих роз. Полчаса спустя, когда Лорен сняла грязное, порванное платье и переоделась, Картер смиренно извинился и предложил показать ей собак, которых держали Уитворты.

Он казался таким искренним и горел мальчишеской страстью, желая показать ей собак, что Лорен немедленно решила, что ее падение в розовый куст действительно было случайным.

– У меня дома тоже есть собачка, – заявила она с гордостью, торопливым шагом едва поспевая за Картером, размашисто шагающим по ухоженным лужайкам поместья. – Ее зовут Пушинка, и она белая, – добавила она, когда они подошли к аккуратно подстриженной живой изгороди, за которой скрывался огромный загон, окруженный забором из металлической сетки, по крайней мере, футов десяти в высоту. Лорен просияла, увидев в загоне двух доберманов, и радостно взглянула на Картера, который как раз снимал с калитки тяжелый висячий замок. – У моей лучшей подруги тоже есть доберман-пинчер! Он играет с нами в пятнашки и показывает всякие трюки!

– Эти двое сейчас покажут тебе трюк, – пообещал Картер, распахивая калитку и пропуская вперед Лорен.

Она бесстрашно вошла в загон.

– Привет, собачки, – сказала она ласково, подходя к насторожившимся псам. Протянула руку, чтобы их погладить, и услышала, как за ее спиной захлопывается калитка, а Картер резко отдает приказ.

– Держать, мальчики, держать!

На мгновение собаки застыли, подобравшись и обнажая белые клыки, затем с глухим рычанием бросились к окаменевшей от ужаса девочке.

– Картер! – отчаянно закричала она и попятилась, пока не уперлась спиной в металлическую сетку забора. – Что они делают?

– На твоем месте я бы не двигался, – ехидно посоветовал Картер, стоя у нее за спиной по ту сторону забора. – Если дернешься, они порвут тебя на куски. – И с этими словами он удалился, беззаботно насвистывая на ходу.

– Не бросай меня здесь! – кричала Лорен. – Пожалуйста – не бросай меня здесь!

Минут через тридцать, когда ее обнаружил садовник, девочка больше не кричала. Она истерически рыдала, не сводя глаз с рычащих собак.

– Выходи, – сердито приказал садовник, открывая калитку и входя в загон. – Зачем ты полезла к этим чертовым собакам? – раздраженно спросил он, хватая Лорен за руку и буквально выволакивая ее из загона.

Когда он захлопнул калитку, до сознания Лорен дошло, что он совершенно не боится, и снова обрела дар речи.

– Они хотели разорвать меня, – призналась она хриплым шепотом, не замечая, что по ее лицу катятся слезы.

Садовник взглянул на нее, увидел ужас, застывший в глазах, и его голос немного смягчился.

– Они бы тебя не тронули. Этих собак обучали поднимать тревогу и прогонять незваных визитеров, вот и все. Они не посмеют укусить.

Остаток дня Лорен провела, растянувшись поперек постели, изобретая способы отомстить Картеру. Конечно, было исключительно отрадно представлять, как он на коленях молит ее о пощаде. Но, по правде говоря, все, что она сумела придумать, никак нельзя было исполнить.

К тому времени, как мать поднялась в комнату Лорен, чтобы отвести ее к обеду, девочка уже смирилась с мыслью, что ей придется сделать вид, будто ничего не случилось. К чему было рассказывать матери о злой проделке Картера? Джина Дэннер, американка итальянского происхождения, была одержима сентиментальным чувством глубокой преданности семье, и неважно, насколько дальним и неясным было родство, привязывающее ее к этой «семье». По всей вероятности, мама бы милосердно решила, будто Картер хотел всего лишь устроить обычный мальчишеский розыгрыш.

– Хорошо провела день, дорогая? – осведомилась мать, когда вдвоем с дочерью они спускались в столовую по широкой нарядной лестнице.

– Да, ничего, – промямлила Лорен, про себя гадая, сумеет ли сдержаться и не отвесить Картеру Уитворту хорошего пинка.

У нижней ступеньки лестницы стояла горничная, которая сообщила, что звонит мистер Роберт Дэннер.

– Иди в столовую, – ласково улыбаясь, велела дочери Джина Дэннер и взяла трубку телефона, стоящего на маленьком столике у подножия лестницы.

В арке дверного проема, ведущего в столовую, Лорен нерешительно остановилась. Семейство Уитвортов уже расселось вокруг огромного обеденного стола под сверкающей люстрой.