Почерк судьбы - Шарлотта Лукас Страница 8

Мой день рожденья!

После полудня пойти в «Лютт-кафе» и есть пироги, пока не станет дурно.

А вот запись на 21 июня:

Начало лета! Встретить рассвет в 4: 40 на берегу Эльбы!

Йонатан листал дальше и читал, читал… Он ощущал, как душу заполняет странная печаль.

С одной стороны, этот ежедневник был написан абсолютно точно не для него. Он даже не был знаком с какой-нибудь или каким-нибудь Х.! За исключением его соседки слева, Хелены Фаренкрог. Но даже если она и родилась 16 марта, то ей уже было за девяносто, и жила она одна, вместе со своей Дафной – королевским пуделем. Йонатан совершенно не верил в то, что она много недель подряд заполняла для него дрожащей рукой этот ежедневник – страницу за страницей, шрифтом Зюттерлинга (это, конечно, неправда, но подошло бы Хелене Фаренкрог).

Но именно почерк и послужил второй причиной его странной меланхолии. Да, Йонатана это даже по-своему тронуло.

Ему не потребовалось много времени для того, чтобы понять, что это было: витиеватые буквы напомнили почерк его матери Софии, которая ушла от его отца, когда Йонатану было десять лет.

Именно так она и писала – много длинных завитков. Йонатан не вспоминал о ней целую вечность, но когда он читал записи, то с болезненной четкостью перед ним всплывали все письма и записки, которые она оставляла ему когда-то по всему дому.

«Доброе утро, золотце, хорошего тебе дня!» – лежал листик на столе рядом с завтраком, прямо возле тарелки с яичницей и ветчиной. А после, когда Йонатан распаковывал на перемене бутерброд, всегда читал фразу «Приятного аппетита!», написанную на оберточной бумаге. Рядом – нарисованное красным фломастером сердечко. «Не огорчайся, следующее задание ты выполнишь лучше!» – висел стикер рядом с заваленной контрольной работой по математике. «Желаю тебе чудесных снов!» – это пожелание она подсовывала ему под подушку каждый вечер.

Но это были всего лишь записки, которые ничего не меняли: мать Йонатана бросила не только мужа, но и своего единственного ребенка. Она вернулась на родину, а родилась она недалеко от Флоренции, и уехала оттуда неохотно в конце шестидесятых. Отец Йонатана познакомился с ней в Италии после окончания стажировки.

Она сбежала на свою красивую теплую родину более тридцати лет назад, а Йонатан остался на холодном севере с не менее холодным отцом.

Йонатан хранил тайну за семью печатями – «Н.», начальная буква его второго имени. Это от «Николо». Ему даже показалось, что он слышит шепот матери: «Николино, любовь моя». Прямо возле уха. «Ti amo molto. Molto, molto, molto!» ^[13]

Как бы то ни было, molto или не molto, она уехала. А три года спустя, после писем, звонков и взаимных визитов, на пике пубертатного периода, Йонатан отправил матери открытку, в которой просил, чтобы она жила себе там, где растут лимоны, и в будущем его не беспокоила.

Потом он с удивлением осознал, что мать именно так и поступила. Он больше никогда ничего о ней не слышал.

И вот сегодня Йонатан уставился на написанное этим почерком, который непостижимым образом напомнил ему о матери.

Когда капля упала на страницу и слегка размыла слова, Йонатан с удивлением провел по ним большим пальцем. Он еще больше удивился, когда заметил, что это совсем не дождь. Смех, да и только!

Он быстро захлопнул ежедневник, сунул его обратно в сумку и застегнул молнию. Больше всего ему хотелось оставить книгу прямо здесь, на лавке, тогда хозяин непременно ее найдет, если станет искать. Возможно, сумку просто оставили где-то на дороге, а какой-то внимательный прохожий повесил ее на руль велосипеда, предположив, что она там и висела. Или чтобы легче было ее обнаружить.

Руки Йонатана дрожали, когда он выставлял комбинацию цифр на велозамке.

Неудивительно: он совсем вымотался и еще ничего не ел. Самое время поехать домой и плотно позавтракать! Йонатан запрыгнул на велосипед и покатил прочь, его пульсометр спустя несколько метров снова показывал частоту в 175 ударов. Всего три минуты спустя он резко затормозил до полной остановки, чуть не вылетев из седла. Нет, так не пойдет! Оставить на скамье сумку, чтобы ее кто-нибудь забрал, – ведь это мог сделать любой прохожий!

Поэтому Йонатан решил вернуться. Он должен взять сумку с ежедневником домой и там в спокойной обстановке попытаться найти сведения о законном владельце.

Да. Он непременно это сделает. Это показалось Йонатану единственно верным решением.