Дом там, где сердце - Шеннон Фаррел Страница 8

Посетив церковь Святого Франциска, чтобы договориться с от­цом Бреннаном о похоронах Августина, Локлейн вернулся к гробовщику так быстро, как только смог, а потом отправился в отель, чтобы рассказать Мюйрин о приготовлениях и забрать личные вещи Августина у управляющего, мистера Бернса.

– Видите ли, она бы не вынесла никаких напоминаний о нем, – соврал Локлейн, забирая чемоданы. – Так что, думаю, я пожертвую его вещи на благотворительность.

Сдав вещи и драгоценности в ломбард, он выручил кое-какие деньги и смог заплатить гробовщику, а также оплатить счет за отель и погасить долги, которые они успели наделать в Дубли­не за последние два дня. У него осталось еще на одну ночь в го­стинице и на обратную дорогу в Эннискиллен, а также на про­живание и питание там.

Еще раз все пересчитав, он снова усомнился в том, как смо­жет всем этим управлять. Но с этим уже ничего не поделаешь. Скоро он все равно должен будет что-то сказать Мюйрин. Но не сейчас. Не до похорон.

Локлейн вернулся в «Гресхем» и оплатил счет. Он спросил управляющего, не будет ли тот любезен придержать за ним комнату до вечера, чтобы Мюйрин могла отдохнуть после служ­бы перед отъездом.

Мистер Берне оказался еще предупредительнее.

– Можете пробыть здесь до шести. Мне очень жаль, что так получилось. Был рад оказать вам услугу.

Локлейн дружески пожал старику руку.

– И гораздо большую, сэр, чем вы думаете.

– Если вы настаиваете на том, чтобы пойти со мной, дорогая, наденьте на себя все, что можете унести, – сказал Локлейн. – Ну, давайте же, доставайте самые теплые платья, и шали, и са­мую теплую муфту.

Мюйрин открыла один из чемоданов и, достав со дна платье, даже не глядя сложила остальную одежду аккуратной стопкой.

– Это мое самое теплое платье. Коричневое подойдет? Бо­юсь, у меня нет ничего черного.

– Под плащом будет вполне нормально, – заверил ее он. – Он-то черный.

Он проследил за ней, пока она скрылась за ширмой, чтобы переодеться.

Вернулась она всего через пару минут. На ней было дорогое вельветовое траурное платье, отделанное небольшими черны­ми ленточками у горловины и на запястьях, а спереди украшен­ное кружевным жабо.

– У меня еще есть черная шляпка, вон в той шляпнице, – сказала она, обходя груду чемоданов.

– Хорошо, – ответил он и нагнулся, чтобы проверить ее сапожки. – Эти тонковаты. У вас есть что-нибудь поплотнее?

– Мои старые, в которых я ходила в дальние прогулки в Финтри. Они немного износились, но я совсем недавно поставила новые подметки.

– Давайте посмотрим.

Она порылась в одном из чемоданов, где были сложены самые ценные вещи из ее прежнего дома, и протянула ему сапожки.

– Немного начистить их и будут в самый раз, – сказал он и выглянул в коридор позвать чистильщика обуви.

Конечно, ему не хотелось, чтобы на похоронах Мюйрин по­ходила на бедную вдову, но в то же время он не хотел, чтобы она замерзла.

Сапоги развеяли его сомнения относительно напыщенности Мюйрин. Его первое впечатление о ней как о высокомерной особе и второе – когда она спустилась поужинать в вечер сво­его приезда в вызывающе коротком платье как о разодетой кукле – оказались ошибочными. У нее твердый характер, и он должен использовать его в своих целях.

Он чувствовал свою вину за то, что заманивал ее в ловушку, но, как он сказал отцу Бреннану, не ради себя одного он хотел поправить дела в поместье Колдвеллов. В Барнакилле было более ста жителей. Он знал, что все они задолжали, ведь последние годы были нелегкими для всех. Он просто обязан был для все­общей пользы свести концы с концами.

– Я готова, – объявила она спустя какое-то время, выпрям­ляясь и проверяя, хорошо ли затянула шнурки и завязала лен­точки шляпки на подбородке.

И снова Локлейн очень удивился, что она так быстро собра­лась, и сделал вид, что ему нет никакого дела до ее прически и одежды. На ней практически не было никаких украшений, кроме обручального кольца.

– Идем.

Он надел шляпу и взял ее за руку. Они быстро спустились по ступенькам, надеясь миновать вестибюль, избежав любо­пытных взглядов посторонних глаз. Он рассчитывал, что ко­ляска уже ждет их снаружи, как он и приказал.

На улице теплее не стало, и земля под ногами угрожающе покрылась льдом. Локлейн почувствовал, что Мюйрин поскольз­нулась, и быстро подхватил ее.

– Спасибо, – запыхавшись поблагодарила она, уже после того как с трудом вскарабкалась на место, к которому он акку­ратно ее подсадил. Она протянула ему руку, когда он поскользнулся на покрытой льдом металлической ступеньке. У нее креп­кая хватка, отметил он, поднимаясь и садясь рядом с ней.

Он знал, что должен был сесть наверху, рядом с извозчиком, поскольку на самом деле был лишь немногим больше, чем при­слуга. Но, протянув руку, Мюйрин дала ему понять, что он дол­жен сидеть внутри, рядом с ней.

Во всяком случае, снаружи было ужасно холодно. В том, что он получит воспаление легких, хорошего мало. Очевидно, ей нуж­но было его тепло. Она крепко прижалась к нему и заметила: