Опасная любовь - Барбара Картленд Страница 8

Оставив позади людные улицы, «пежо» начал взбираться по склону небольшого холма, на вершине которого Мелина разглядела белую виллу, огороженную высокой стеной. Бинг, указывая на здание, пояснил:

— Вилла Харриса. Ее построил англичанин, корреспондент «Таймс». Он уже умер, а из его дома марокканцы сделали местную достопримечательность и возят сюда туристов. Хотя внутрь войти нельзя.

— Почему? — расстроилась Мелина.

Бинг качнул головой:

— Вообще вам вряд ли удастся войти хоть в один частный дом в Танжере. Жителям не нравится, когда на них пялятся, — впрочем, как и любому человеку.

— Я бы хотела побывать в настоящем марокканском доме, — призналась Мелина.

Бинг не ответил: он был занят, объезжая группу мальчишек, которые играли в мяч на углу улицы, практически на проезжей части.

— А вы, должно быть, во многих побывали, — заметила Мелина.

— Почему вы так думаете?

— Если вы одеты, как араб, наверняка вас впустят в арабский дом? — предположила Мелина.

Она понимала, что снова задает слишком много вопросов, поэтому не удивилась, когда Бинг бросил на нее косой взгляд. Тогда она откинулась на спинку кресла и молчала, пока они не доехали до подножия холма.

— Отсюда пойдем пешком, — заявил Бинг. — Почва слишком каменистая для этих шин.

У Мелины возникло ощущение, хотя она не могла выразить его словами, что помимо шин были и другие причины идти пешком. Она послушно выбралась под жаркие лучи солнца, расправила юбку и, взглянув на проселочную дорогу, усеянную камнями, порадовалась, что на ногах у нее практичные сандалии на плоской подошве.

Они обогнули виллу, и их взглядам открылся захватывающий вид на море. Людей вокруг почти не было, потому что подошло время сиесты, когда все мусульмане спят либо у себя дома, либо дремлют у прилавков в ожидании, когда спадет жара.

— Одни бешеные собаки и англичане, — заметила она вслух в ответ на свои мысли, и Бинг повернулся к ней с понимающей улыбкой.

— Это еще не жарко, — сообщил он. — Но я люблю солнце. А вы?

— Не знаю, как ответить. Я в первый раз в жарких странах.

— В Марокко не так жарко, — заметил Бинг. — Вот Индия или Персидский залив… И даже в соседнем Алжире летом бывает мучительно жарко.

Они непринужденно беседовали, но Мелина видела, как его глаза внимательно обшаривают каждое дерево, каждый камень, словно в поисках чего-то подозрительного, но только двое мальчишек присматривали за пасущимися тощими козами немного выше по склону. Мелина и Бинг прошли немного дальше и наконец добрались до места, где холм обрывался в море многометровым отвесным утесом.

По краю обрыва росли несколько деревьев и торчал покосившийся забор, который, видимо, ночью предохранял машины и людей от падения в море.

— Вы кого-то ждете здесь? — негромко уточнила Мелина.

— Возможно, — загадочно ответил Бинг.

— Вокруг не видно ни души, — заметила Мелина. — Там, дальше, я вижу палатки, но они, похоже, принадлежат бойскаутам.

Бинг повернулся туда, куда указывала девушка, и, прищурившись, пристально вгляделся в поросшую травой площадку, где мальчики играли с козами. Еще дальше виднелся какой-то памятник или мавзолей — но ничего подозрительного.

— Что нам теперь делать? — спросила Мелина. Произнося эти слова, она повернула голову к Бингу и в ту же секунду заметила какое-то шевеление среди деревьев у него за спиной. Не будь она так напряжена, крик не сразу бы сорвался с ее губ, но сейчас ее восклицание заставило Бинга обернуться — как раз вовремя, чтобы схватиться с человеком — арабом, — который прыгнул на него с кинжалом в руке.

Издав крик, Мелина замерла как парализованная и могла только смотреть, как Бинг борется с противником, который хоть и был меньше ростом, но дрался как безумный. В первый момент Бинг перехватил руку с кинжалом, и теперь, как ни лягался и ни выворачивался араб, он не мог пустить оружие в ход.

Они боролись в полной тишине, если не считать шуршания ног по гравию. А потом, прежде, чем Мелина успела что-то сообразить, Бинг обхватил противника руками за туловище, поднял и швырнул через ветхий забор прямо в море. Донесся крик, звук удара и грохот камней, падающих вслед за телом.

А потом наступила тишина.

Бинг повернулся к Мелине. По его лицу градом тек пот, но не это заставило ее сделать шаг назад, а ощущение, словно ее ударили кинжалом в сердце.

Потому что лицо Бинга ужасно переменилось.

Куда подевался спокойный, обаятельный англичанин? Перед Мелиной стоял настоящий дьявол с опасным блеском в глазах, губами, искривленными в жестокой гримасе, тяжело и резко очертившимися скулами и, самое ужасное, — выражением неподдельного торжества на лице.

И Мелина побежала, поскальзываясь на камнях, мимо виллы Харриса, пока не очутилась снова у машины. Не в состоянии мыслить связно, она даже не сообразила, что это машина Бинга, а значит, он тоже вернется к ней.

Так и случилось. Услышав шаги, Мелина повернулась и воскликнула, все еще задыхаясь от ужаса и бега:

— Отпустите… меня! Я… так… не могу! Не могу… с вами!

— Ну-ка возьмите себя в руки! — прикрикнул Бинг и открыл дверцу машины. — Залезайте! — велел он.

— Я не могу. Я пойду… пойду пешком, — выдавила Мелина.

Но в его голосе была такая непреклонность, что Мелина послушалась. К тому же ей просто не хватало дыхания, чтобы спорить. Однако заставить себя посмотреть на Бинга она не могла. И зачем только она куда-то поехала с этим человеком, убийцей, который наслаждается тем, что делает?