По зову сердца - Джин Стоун Страница 8

Эдди — очередное увлечение Моры — ездил на «порше» и учился на менеджера в Йеле. Джесс до сих пор считала, что Море было бы лучше с менее самовлюбленным парнем.

Джесс понимала: Мора приехала не столько потому, что так уж хотела побродить с матерью по магазинам. Ее привлекала близость Йельского университета к Гринвичу. Тем не менее Джесс улыбнулась и пошла к телефону, чтобы заказать пиццу с капустой брокколи — как любит Мора. Она утешалась мыслью о том, что вечером у нее, может быть, все же найдется время облачиться в халат.

Эдди действительно позвонил, поэтому вояж по магазинам вышел недолгим. Мора собиралась ехать в Йель.

— Мам, ну ты же понимаешь! — умоляюще сказала дочь в закусочной на углу Пятьдесят седьмой улицы и Третьей авеню.

Конечно, она понимала. На дворе девяностые годы, поколения отличаются одно от другого, как заурядный куриный сандвич, что лежит перед Джесс на пластиковой тарелке, от изысканного салата из даров моря.

— В последние дни ты часто встречаешься с Эдди, как я вижу, — заметила она.

— Какое там часто, мама! Всю неделю нас с ним разделяют двести миль.

.Джесс бросила взгляд на сандвич.

— Как по-твоему, это серьезно?

— Серьезно? — рассмеялась Мора. — Мама, ты как будто из романа Джорджа Элиота [3]. Серьезно! — повторила она, фыркнув. — О, моя Джессика, ну что мы стали бы делать, если бы… положение… оказалось серьезным?

Забыв о раздражении, Джесс расхохоталась. Ей передалось веселье дочери. Она уже не помнила, когда в последний раз вот столь искренне смеялась, когда чувствовала себя так же беззаботно.

«Наверное, — подумала она, — нужно показать Море письмо и поделиться с ней своими чувствами».

— Мам, не волнуйся, — говорила Мора. — Мы с Эдди очень осторожны.

Джесс поняла это так: да, они спят вместе, но пользуются презервативами, чтобы не допустить беременности или, не дай Бог, не заболеть СПИДом.

Она пригубила чай. Итак, пора рассказать Море про письмо.

— Жаль, что тебе не нравится Эдди, — заметила Мора.

Джесс поставила чашку на стол.

— Я не говорила, что он мне не нравится.

— Правильно. Но я же вижу, когда ты из-за меня на стенку лезешь.

Джесс отщипнула кусочек сандвича, поняв, что упустила момент поговорить о письме. Сейчас начнется очередная пикировка с дочерью.

— Наверное, ты потому не любишь его, что он напоминает тебе папу, — усмехнулась Мора.

— Твой отец здесь ни при чем.

Впрочем, отчасти Мора права: судя по всему, у Эдди и Чарльза одна система ценностей. Оба стремятся к общению с нужными людьми, к приобретению солидных вещей…

— Да нет, мам, он ни капельки не похож на папу, — настаивала Мора. — Эдди классный. А папа — как мятая, пропахшая потом рубашка.

И снова Джесс расхохоталась — Мора дала отменную характеристику отцу. Джесс пришлось признать, что иногда она недооценивает способность детей к самостоятельным суждениям.

Прикрыв рот рукой, она проговорила:

— Передай мне счет. Нам еще нужно сходить в «Сакс», а потом поедем домой.

Мора протянула счет: тридцать четыре доллара за чай и два сандвича. Покачав головой, Джесс потянулась к бумажнику. Ладно, пусть ей не удалось рассказать Море про письмо, зато она посмеялась от души.

Выслушивая бесконечные «Мам, ну мне это очень нужно!», Джесс не спрашивала дочь, намерена ли та заночевать у Эдди. Она только радовалась, что в данный момент нет ни снега, ни мороза. Правда, дороги, вероятно, скользкие после вчерашнего дождя, так как к вечеру похолодало.

Помогая Море выгружать свертки и относить их в квартиру, Джесс старалась не думать о грузовиках, превышающих скорость.

Мора быстро прошмыгнула на кухню, — ? Послушаю-ка я автоответчик.

Джесс повесила пальто в платяной шкаф.

Би-и-ип.

Джесс слишком устала, чтобы прислушиваться к звукам, доносившимся из кухни. Там кто-то включился на автоответчик. Поправив чехлы на лыжах, она захлопнула дверцы шкафа. Итак, вечер можно провести в покое. Завернуться в халат и…

В дверях кухни появилась Мора.

— Эй, мам, на автоответчике какое-то жуткое сообщение.

Вообще это характерная для Моры реплика. Начав встречаться с Эдди, Мора взяла за привычку называть подруг матери «жуткими». Жизнь Джесс вела, по мнению Моры, «жуткую», так как не ходила в клубы или на приемы, как когда-то. Джесс надеялась, что рано или поздно Мора поймет: без всего этого можно прекрасно обойтись.

— Что там? — спросила она.

— Понятия не имею. Послушай сама.

Джесс прошла на кухню. Мора смотрела на автоответчик, как на дохлого зайца на шоссе. Вот тогда Джесс догадалась, что сообщение связано с письмом.

Она наклонилась и нажала на кнопку.

Би-и-ип.

— Почему не отзываешься? — шепотом произнес явно искаженный голос. — Почему моя мама не отзывается?

И — щелчок.

Джесс и Мора застыли как статуи.

— Мама, — прошептала наконец Мора, — кто это?

Джесс обхватила себя руками, чтобы унять внезапную дрожь. Наверное, стоило сказать Море, что это какой-то заказчик, склонный к глупым шуткам, или придурковатая знакомая. Можно было просто пожать плечами, и тогда Мора без дальнейших расспросов уехала бы к своему Эдди. Но Джесс вспомнила, что несколько лет назад заключила договор с детьми: всегда, при любых обстоятельствах говорить друг другу правду.

Она уже солгала Чаку, объясняя, почему хочет позвонить Чарльзу. Хватит, нельзя врать и Море.

Джесс повернула на пальце кольцо.

— Давай-ка я сварю шоколад.

Мора вздохнула и изобразила улыбку:

— Ого, кажется, предстоит интересный разговор.

Мора всегда поддерживала Джесс в ее вечной борьбе с Чарльзом. Ей было всего шестнадцать, но она горой встала за мать, когда, как и другие члены семьи, узнала, что Джесс родила ребенка задолго до появления на свет старшего сына, Чака, задолго до того, как общество (за исключением самых стойких консерваторов-моралистов) перестало клеймить позором незамужних женщин, имевших детей вне брака.

Мора была с ней рядом. Она помогла матери пережить осуждение братьев. Чарльз тогда остался непреклонен, но Мора убеждала Джесс, что все нормально: ведь она — мать своим детям и любит их.

Конечно, это случилось давно, с тех пор прошло почти пять лет, и невинная школьница успела стать опытной, самоуверенной студенткой.