Призрак счастья - Наталья Рощина Страница 8

«Никогда тебя не обнимут крепкие, надежные руки отца…»

Лита запрещала себе думать об этом. Иначе не избежать топтания на месте. Ей так нельзя. Она должна оставить привычку постоянно возвращаться в прошлое, ведь тогда вся суть дальнейшего бытия теряет смысл. Когда-то с отказа от прошлого начался ее полный счастья период. Мартову удалось убедить ее в своих силах, сделать переоценку возможностей, и тогда все стало на свои места. Так будет и теперь. Ей грешно сетовать на судьбу. Она обладает многим из того, о чем тысячи людей не смеют мечтать. Лита не имела в виду деньги, богатство, хотя и это играло свою роль. Она, прежде всего, обращалась к воспоминаниям о любви, подарившей ей новый мир, перспективы и, конечно, Жорку. Именно это придавало нынешнему существованию ощущение реальности, целостности. Лита частенько проводила сеанс аутотренинга: «У меня все в порядке. Моя жизнь складывается так, как должна. Я чувствую себя в безопасности. Все будет хорошо». Это помогало на какое-то время, а потом, чувствуя подступающую апатию, раздражительность, хандру, Мартова снова начинала работать над собой. Она должна уметь справляться с собственными проблемами, иначе как можно помогать другим? Кира Сергеевна точно улавливала изменения в настроении дочери. Она старалась подбирать нужные слова, чтобы помочь Лите выговориться, раскрепоститься, не носить в себе нелегкий груз. Иногда эти слова сочувствия, поддержки казались Аэлите бессмысленным набором звуков, но она была все равно благодарна за Проявление внимания, заботы. Они предполагают определенный ритуал. Они — очередной шаг в будущую, новую, неизвестную пору жизни, которая неумолимо продолжалась.

Невероятные людские истории, проблемы, которые ей как психоаналитику приходилось решать, говорили об этом. А она участвовала в этих перипетиях, внося свой вклад в покой, поселяющийся в душах ее пациентов. Лита была в своей стихии. Работа приносила удовлетворение, не давала копаться в себе. Даже после десятичасового рабочего дня женщина часто не ощущала усталости. Она радовалась каждой победе. И неизвестно, кто кому был больше благодарен: человек, покидавший кабинет, или остающийся в нем психоаналитик. Лариса удивлялась работоспособности своей начальницы. Часто, когда из офиса уходил последний посетитель, Лита оставалась работать на компьютере. Она отпускала Ларису, и только молчаливый Саша оставался в приемной. Аналитическая работа притягивала Мартову магнитом. Она любила без суеты во всем разобраться. Она могла бы работать и дома. Но бывали случаи, когда она чувствовала, что не стоит делать перерыва на дорогу домой и общение с Жоркой. Она физически не могла освободиться от проблем, которые ей предстояло решить. Каждый человек со своей историей на время полностью овладевал мыслями Литы. Пропуская через себя информацию, она за несколько приемов помогала ему избавиться от ненужного груза ситуаций, подсознательных комплексов. Мужчины и женщины, переступавшие порог ее кабинета, через две-три встречи считали ее своим лучшим другом, их благодарность не имела границ. Умение расположить к себе, настроить на откровенную беседу помогало Лите разбираться с их проблемами. Мартова не могла объяснить, как это у нее получается. Просто она интуитивно чувствовала, как нужно вести себя с совершенно незнакомым человеком, нуждающемся в помощи. В беседе с одним журналистом она назвала себя врачевателем душ. Пока ей это удавалось.

Перерыв в работе принес даже пользу. Стоило Лите появиться, количество записавшихся на прием стало намного больше, чем месяц-два назад. Шмелева с удовольствием отвечала на звонки, распределяла посетителей по времени. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, незаметно шло время. Лита не успела оглянуться, заметить, что пройден огромный путь. Фирме в этом году исполнялось четыре года, дата не круглая, но говорящая о многом. Июнь был заполнен для Литы событиями. Второе июня — день начала работы «Доверия». Мартовой напомнил об этом звонок Антона Семеновича Сайко.

— Добрый день, Лита, Антон беспокоит. — Его приятный баритон располагал к себе с первых же слов.

— Здравствуй, рада тебя слышать.

— Спорим, ты ни за что не догадаешься, по какому поводу я звоню.

— Заинтригована, но, замечу, что всегда рада пообщаться и без повода. Не томи, признавайся.

— Сегодня, Аэлита Владимировна, исполняется четыре года весьма успешной и известной не только в ***нске фирме «Доверие».

— Господи, да я и забыла об этой дате. Честно говоря, я поражена.

— Значит, нужный эффект достигнут.

— Абсолютно. Ты все помнишь, удивительно.

— Человек помнит то, что хочет. Согласись, в голове легче оседает информация, которая связана с положительными эмоциями. — Сайко говорил витиевато.

— Антон, дорогой, не нужно из всего составлять схему. Со стоматологом говорят о зубах, с парикмахером — о прическах, а со мной — обязательно о психологических подтекстах. Я люблю свою работу, но ведь мы можем общаться по-другому.

— Хорошо, хорошо. Меньше всего я хотел огорчать тебя. Чтобы не сказать еще что-нибудь лишнее, перейду сразу к делу. Я хотел пригласить тебя поужинать. Повод прекрасный. Грех не отметить такое событие. Как ты относишься к моему предложению?

На другом конце провода повисла тишина. Впервые за время знакомства Сайко хотел изменить характер их отношений. Лита насторожилась. Она не была готова что-либо менять. Ей не хотелось обидеть Антона отказом, но другого ответа пока быть не могло.

— Извини, но я не могу принять твое предложение, — тихо сказала Лита.

Сайко за те несколько мгновений, пока женщина обдумывала ответ, почувствовал себя, как на раскаленной сковородке. Он закрыл глаза и, немного запрокинув голову, ждал, когда „же снова зазвучит ее голос. Антон давно понял, что его отношение к Аэлите постепенно перешло из стадии дружеской в совершенно иную. Он сдерживал себя, потому что прекрасно понимал состояние женщины. Он сам испугался, когда, празднуя последний Новый год, загадал желание под бой курантов: «Пусть Лита заметит, что я рядом!» Формулировка очень расплывчатая, но Антон даже самому себе не смел признаться, что давно желает видеть эту удивительную женщину не только в роли хорошей знакомой, вдовы его друга. Он помнил, что день рождения Мартова приходился именно на тридцать первое декабря. Поэтому разговор с Литой сразу перешел от поздравлений с наступающим Новым годом на воспоминания о Георгии. Для женщины это было на первом месте. В этом году можно было отмечать круглую дату: Мартову исполнилось бы пятьдесят пять лет. Сайко говорил, стараясь ничем не выдать своих чувств. Он тогда получил приглашение к ужину, но счел правильным отклонить его. Антон хотел праздновать с Литой Новый год, а не день рождения ушедшего из жизни друга. Мысленно обозвав себя предателем, Сайко машинально отвечал Лите. Как еще он мог относиться к происходящей с ним метаморфозе? Самое настоящее предательство. Он позволил себе мечтать о том, что отношения между ним и Мартовой могут носить совсем иной характер.

С первого осознания необходимости таких перемен прошло полгода. Антону удавалось останавливать себя и не звонить Лите всякий раз, когда непреодолимо хотелось слышать ее голос. Впервые за много лет он снова почувствовал, что стоит на пороге настоящей, всепоглощающей любви. Он давно отчаялся и перестал ждать того состояния, в которое неизбежно впадает влюбленный. Весь мир перестает существовать и разделяется на два полюса: на одном объект страсти, а на другом, малозначимом, все остальные. Сайко уже пережил это однажды. Было все и закончилось, к сожалению, ничем. Молодая семья просуществовала около года. За это время Антон понял, что никогда не сможет простить, любимой женщине измены. Как водится, узнав обо всем от «доброжелателя», он в тот же день собрал вещи и навсегда вычеркнул свою супругу из жизни. Он выдержал атаку ее слез, мольбы простить и начать все заново. Никакие доводы не могли заставить его снова вернуться. Он брезгливо морщился при мысли о необходимости разделять с супругой постель. Слава богу, женщина не успела забеременеть, и развод прошел без осложнений вопросами о детях.