Невесты и куртизанки - Шейла Бишоп Страница 8

Первый дом в этом ряду принадлежал миссис Харпер, и, перейдя дорогу, сестры увидели ее в окне. Она их тоже заметила и замахала рукой.

Мгновение спустя их впустили в крошечную гостиную.

– Проходите, проходите, – пригласила старая леди, слегка повернувшись в кресле. – Простите, что не встаю, чтобы поприветствовать вас, но, боюсь подобная вежливость уже не для меня… Дайте мне на вас обеих посмотреть! Лавиния, вижу, по-прежнему красавица. А Каролина… почему ты не замужем?

– Потому что никто не берет, мадам! – засмеялась Каролина. Не стоило обижаться на бесцеремонность миссис Харпер.

– Чушь! – воскликнула хозяйка. – Теперешние молодые люди – глупцы! Во всяком случае, видит Бог, большинство из них.

Каролина не ожидала увидеть такую перемену. Когда она была ребенком, старая подруга матери казалась ей, по крайней мере, столетней, но энергичной и властной. Теперь, в семьдесят пять лет, она стала необычайно хрупкой, прикованной к креслу, ее распухшие, исковерканные артритом руки беспомощно лежали на коленях, потому что шить она больше не могла. Миссис Харпер сообщила, что много читает и всегда рада гостям.

– Я сижу здесь и смотрю на мир, а обо всем, что не могу узнать сама, мне докладывает моя многочисленная верная агентура. Да, кстати, проходя по Заповеднику, вы, случайно, не видели райскую птичку Элтема?

– Птичку? – переспросила Лавиния. – Не думаю… она летает в лесу?

– Говорят, сидит в своем гнездышке! Дорогое мое дитя, я говорю о его любовнице! Он только что привез ее из Лондона; она из печально знаменитой семьи куртизанок, то, что мы называем непристойная женщина… можете себе представить, как здесь чешут языками!

При упоминании семьи Обри Лавиния всегда страдала не столько от унижения, сколько от ужаса перед встречей с лордом Фрэнсисом.

Каролина решила разведать обстановку.

– Простите, мадам, не могли бы вы сказать, что это за франт идет по улице? – спросила она. – Я никогда, раньше не видела его в Кливе.

Это был молодой человек примерно двадцати одного года, в абсурдно высоком галстуке, довольно коротком светло-коричневом камзоле и желтых нанковых панталонах, таких плотных, что она не представляла, как в них можно сидеть. Он постоянно снимал шляпу, приветствуя каждую встречную женщину и выставляя напоказ россыпь темных локонов, уложенных в картинном беспорядке. Круглым лицом молодой человек напоминал маленького шаловливого херувимчика.

– А, это Тейви Барроу, – пояснила миссис Харпер. – Сын приходского священника. Забавный тип, правда?

– Тейви? – удивилась Лавиния. – Неужели это и есть тот малыш, младший в семье?

– Да, Октавий. Мне очень жаль его, бедняжку, при таких почтенных родителях и семи старших братьях, делающих успешную карьеру на флоте и в церкви, он, полагаю, вынужден сам себе прокладывать путь в жизни. Он учится в Оксфорде… то есть его выгнали, никому не известно почему, но отец им очень недоволен. По-моему, сейчас он занимается составлением нового каталога библиотеки в Парке. Впрочем, нельзя сказать, что он им очень нужен, но со стороны Элтема было очень мило дать ему хоть какую-то работу.

В этот момент Октавий Барроу посмотрел на окно. Миссис Харпер властно подняла руку; он тотчас же перешел Бельведер-Террас и был впущен в дом.

При ближайшем рассмотрении на херувимском личике сверкали проницательные, черные, как смородина, глаза, полные непонятной злобы.

Его представили Лавинии и Каролине, сказав, что он должен хорошо их помнить, и Барроу осторожно сел в кресло.

– Какие новости из Парка, Тейви? – поинтересовалась миссис Харпер.

– Сегодня утром Элтем очень забеспокоился, получив письмо от своей матушки. Он испугался, что она, возможно, приедет на юг. Но я рад сообщить вам, мадам, что ее светлость еще некоторое время пробудет в Шотландии. Все из-за леди Люси, знаете ли. Она всегда такая непунктуальная. Счастливый дьявол, этот Элтем, никого из его родни нет на месте! – взволнованно произнес Октавий. – Но он почти боится вскрывать свою почту: вдруг лорд Фрэнсис сообщил родне, что Джек поселил очаровательницу Аду в Заповеднике! Лорд Фрэнсис вполне способен на такую пакость!

– Да уж, это точно, – согласилась миссис Харпер и, задумчиво взглянув на Лавинию, сменила тему.

Наконец Лавиния подала знак Каролине, и они раскланялись. Октавий остался, чтобы поделиться с миссис Харпер свежими сплетнями, которые он собирал инстинктивно, как пчела собирает мед.

– Я понимаю, она больная женщина, – заметила Лавиния, когда они возвращались через Заповедник. – Не стоит лишать ее хотя бы тех удовольствий, которые ей доступны. И я заметила, что люди, выросшие в прошлом веке, не всегда так утонченны, как нам хотелось бы. Но все равно миссис Харпер не следовало поддерживать с этим странным молодым человеком подобный разговор. По крайней мере, при тебе. Предполагается, что незамужние девушки несведущи в таких вопросах.

– Женщина, которая не знает, что у мужчин бывают любовницы, совершенно не готова к замужеству, – отрезала Каролина. – Кроме того, мне кажется, я уже видела возлюбленную лорда Элтема, и должна сказать, она восхитительно хороша.

– О чем ты говоришь? Где ты могла ее видеть?

– Разве ты не помнишь, я же рассказывала тебе? В тот день, когда я была на Беркли-сквер, уходя, в воротах я столкнулась с парой. Я сразу же догадалась, что это лорд Элтем, а его спутницей, полагаю, была именно эта молодая женщина.

– Не может быть! Это уж настоящий разврат!

– Возможно, но выглядит он очаровательно! – не без вызова откликнулась Каролина.

Проходя снова мимо коттеджа, она с надеждой заглянула за ограду, но там никого не было.