Декабристки. Тысячи верст до любви - Татьяна Алексеева Страница 8

– Пойдемте теперь в парк, пока совсем холодно не стало! – предложила внезапно Александра Давыдова, и окружавшие ее девушки с радостью согласились. В первый момент этому обрадовалась и Мария Бороздина: парк с фонтанами и теряющимися в зелени аллеями был гордостью Каменки, и гулять в нем было очень приятно. Но когда дамы, похватав висящие на спинках кресел и стульев шали и накинув их на плечи, поспешили к выходу, ей опять стало тоскливо – она вдруг сообразила, что в парке подруги будут болтать о тех же скучных вещах, что и в гостиной. Правда, там можно было бы незаметно отделиться от компании и погулять по аллеям в одиночестве…

Сперва Мария решила так и поступить, но, пока девушки шли по коридору к ведущей на первый этаж лестнице, ей пришло в голову, что «заблудиться» она вполне может и в доме. Можно будет сначала побродить по особняку, а потом выйти на улицу – так ей вообще не придется ни минуты слушать надоевшие ей разговоры.

Мысль была очень заманчивой, и Бороздина, выбрав удобный момент, отступила в темноту неосвещенного коридора. Этого маневра никто не заметил. Остальные дамы спустились вниз, а Мария на цыпочках побежала в дальний конец коридора, спеша спрятаться в какой-нибудь нише на тот случай, если ее отсутствие быстро обнаружат и кто-нибудь вернется ее искать.

Ниша нашлась быстро – это было небольшое углубление в стене, в котором находилась закрытая дверь. Бороздина встала возле нее, с облегчением перевела дух, но затем вдруг вздрогнула: из-за двери доносились чьи-то голоса. Это и был кабинет Василия Давыдова, где мужчины вели какие-то свои разговоры! Мария не собиралась подслушивать, но против воли успела разобрать несколько недовольных, в чем-то даже гневных фраз:

– Мы так и будем сходиться, спорить, уговаривать друг друга подумать и расходиться! Что мы, что Северное общество! Если мы не придем к согласию во всем, наше дело никогда не будет сделано, от нас так и останутся одни переливания из пустого в порожнее! – Девушке показалось, что это говорил хозяин дома.

– И что ты предлагаешь? – так же раздраженно спросил его другой голос, который Мария с легкостью узнала даже через толстую дубовую дверь, – голос Иосифа Поджио.

Что ответил ему Давыдов, Бороздина не узнала: воспитание не позволило ей подслушивать дальше, и она отступила от двери на несколько шагов. Любопытство боролось в ее душе со страхом – неужели слухи о тайном обществе, которое существует в Киеве, верны? И неужели в этом тайном обществе состоят те самые люди, к которым она ездила с визитами и танцевала на балах? Василий Давыдов с братьями, молодые Раевские, молодые Поджио… Иосиф… Вот почему он не обращал на нее внимания и не оценил ее игру – ему было не до того, он думал о своих тайнах!

Дверь тихо скрипнула, и в коридор вышел человек, о котором она только что думала. Мария испуганно прижала ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Иосиф же хладнокровно закрыл за собой дверь и лишь после этого сделал девушке знак отойти в дальний конец коридора.

– Мари, вы что-то хотели? – спросил он шепотом, когда они оказались у окна. Бороздина покачала головой:

– Нет, я просто… отстала от дам в парке и решила вернуться, но перепутала двери…

– И вы что-нибудь слышали? – осторожно уточнил Иосиф.

– Нет, ничего, – ответила девушка, радуясь, что в коридоре слишком темно и он не увидит, как она краснеет. – Я собиралась войти, но не успела…

– Что ж, наверное, это знак свыше, – задумчиво пробормотал Поджио и пристально посмотрел ей в глаза. – Мари, я не решался вам об этом сказать, но… я давно люблю вас. И просил бы вас стать моей женой.