Вероника решает умереть - Пауло Коэльо Страница 8

Веронике отвели место в самом дальнем углу: отсюда домедсестры, углубившейся в чтение, было десятка два коек. На то, чтобы поднятьсяс постели, ушли все силы – ведь уже почти три недели, если верить словамврача, Вероника была лишена всякого движения.

Подняв глаза, медсестра увидела, как с капельницей в рукеприближается та, кого недавно привезли из реанимации.

– Я в туалет, – прошептала она, боясь разбудитьдругих обитателей палаты.

Медсестра кивнула в сторону выхода. Вероника лихорадочносоображала, где бы тут найти лазейку, как бы незаметно выскользнуть избольничных стен.

Нельзя отгадывать, пока они уверены, что я еще слишком слабаи не вздумаю трепыхаться.

Она окинула все вокруг напряженно-внимательным взглядом.Туалет оказался тесной кабинкой без двери. Чтобы выскочить из палаты, неоставалось бы ничего иного, кроме как схватить дежурную и, одолев ее, завладетьключом, но для этого Вероника была слишком слаба.

– Это что – тюрьма? – спросила она.

Дежурная отложила книгу и теперь неотрывно следила за каждымдвижением Вероники.

– Нет. Это клиника для душевнобольных.

– Но я не сумасшедшая. Женщина рассмеялась.

– Ну да, все здесь так говорят.

– Ну хорошо, пусть я сумасшедшая. Но что это значит?

Женщина сказала Веронике, что ей нельзя подолгу быть наногах, и велела снова лечь в кровать.

– Что значит быть сумасшедшей? – настаивалаВероника.

– Об этом спросите завтра у врача. А сейчас –спать, не то придется дать вам успокоительное, хотите вы этого или нет.

Пришлось сдаться, и Вероника поплелась обратно. Уже возлесвоей койки она услышала шепот:

– Вы что – в самом деле не знаете, что такоесумасшествие?

Первым побуждением было вообще сделать вид, что нерасслышала: не хватало еще и в психушке заводить знакомства, искатьединомышленников и соратников в сопротивлении местным властям.

На уме у Вероники было лишь одно: смерть. Если убежатьневозможно, она постарается здесь же покончить с собой – и чем скорей, темлучше.

Но вопрос был тот же, который она сама задала дежурной.

– Вы не знаете, что значит быть сумасшедшей?

– Вы кто?

– Меня зовут Зедка. Идите к себе в кровать. Нужноусыпить внимание дежурной, а потом постарайтесь незаметно пробраться сюда.

Вероника вернулась к себе в кровать и подождала, покадежурная снова углубилась в чтение. Что значит быть сумасшедшей? У нее быловесьма смутное представление на сей счет, поскольку само это слово употребляюткому как вздумается: говорят, например, про спортсменов, что тольконенормальные могут так себя гробить в погоне за рекордами. Или прохудожников – что только у полоумных бывает такая сумбурная жизнь, вкоторой нет ничего постоянного, ничего надежного, да и сами художники не знают,чего от себя ждать. Ну и, кроме того, на улицах Любляны случалось видеть посредизимы слишком легко одетых людей, которые разглагольствовали о конце света иповсюду таскали за собой раздвижные тележки, груженные картоном и тряпьем.

Спать ей не хотелось. По словам врача, она проспала почтицелую неделю – слишком долго для человека, привыкшего к жизни без сильныхпереживаний, но с жестким графиком отдыха.

Что такое сумасшествие? Наверное, лучше спросить кого-нибудьиз душевнобольных.

Вероника сползла с койки на пол, присела на корточки и,вытащив из вены иглу, стала пробираться туда, где лежала Зедка, борясь сподступающей тошнотой – побочным следствием не то заработанного некроза,не то усилий, которые сейчас от нее требовались.

– Я не знаю, что значит быть сумасшедшей, –прошептала Вероника. – Я не сумасшедшая. Я лишь неудавшаяся самоубийца.

– Сумасшедший – это тот, кто живет в своем особоммире. Как, к примеру, шизофреники, психопаты, маньяки. То есть те, кто явноотличаются от других.

– Как вы, например?

– Кстати, – продолжала Зедка, пропустив репликумимо ушей, – вы наверняка слышали об Эйнштейне, который говорил, что нетпространства и времени, а есть их единство. Или о Колумбе, который настаивал натом, что по другую сторону океана – не бездна, а континент. Или об ЭдмондеХиллари, который был убежден, что человек может взойти на вершину Эвереста. Илио «Битлз», которые создали другую музыку и одевались словно люди совершенноиной эпохи. Все эти люди, и тысячи других, тоже жили в своем особом мире.

Эта сумасшедшая говорит разумные веши, – подумалаВероника, вспомнив истории, которые ей рассказывала мать, – о святых,утверждавших, что они разговаривали с Иисусом или Девой Марией. Они тоже жили вдругом мире?

– Я видела здесь, в Любляне, как по улице шла женщина состекленевшими глазами, одетая в красное платье с декольте, а на термометре было5 градусов мороза. Я решила, что она пьяна, и хотела помочь ей, но онаотказалась взять мою куртку. Наверное, в ее мире было лето; ее сердце былогорячим от желания кого-то, кто ее ждет. И пусть этот, другой – лишь плодее воображения, но разве она не имеет права жить и умереть, как ей хочется?

Вероника не знала, что сказать, но слова этой сумасшедшейженщины были разумны. Кто знает, не она ли была той женщиной, которая полуголойвышла на улицы Любляны?

– Я расскажу вам одну притчу, – сказалаЗедка. – Могущественный колдун, желая уничтожить королевство, вылил висточник, из которого пили все жители, отвар волшебного зелья. Стоилокому-нибудь глотнуть этой воды – и он сходил с ума.

Наутро все жители напились этой воды, и все до одного сошлис ума,. кроме короля, у которого был свой личный колодец для него и для егосемьи, и находился этот колодец там, куда колдун добраться не мог.Встревоженный король попытался призвать к порядку подданных, издав ряд указов омерах безопасности и здравоохранения, но полицейские и инспектора успели выпитьотравленную воду и сочли королевские решения абсурдом, а потому решили ни зачто их не выполнять.

Когда в стране узнали о королевских указах, то все решили,что их властитель сошел с ума и теперь отдает бессмысленные приказы. С крикамиони пришли к замку и стали требовать, чтобы король отрекся от престола.

В отчаянии король уже собирался сложить с себя корону, когдаего остановила королева, которая сказала:

«Давай пойдем к тому источнику и тоже выпьем из него. Тогдамы станем такими же, как они».