V-8: право на свободу - Алекс Хилл Страница 8

— Немного пощиплет.

Жидкость пузыриться, смешиваясь с кровью, и превращается в розовую пену.

— Больно?

С трудом сдерживаю смешок. Это даже близко не сравнится с настоящим понятием боли.

— Мне не нравится говорить с самим собой. На вопросы следует отвечать. В вас ведь должно быть это заложено.

Молчу. Раздражение отпускает и приходит апатия. Эмоции тускнеют и растворяются в бессилии.

— Ты меня услышала? — нетерпеливо спрашивает Дэниел.

— Да.

— Хорошо. Сейчас я вытащу осколки. Не дергайся.

Дэниел вскрывает маленький пакетик и надевает перчатку:

— Ты снова молчишь.

— Вопроса не прозвучало.

— Я видел много таких, как ты, но они были другие, — тихо усмехается он.

Кусочки стекла исчезают из ладони. Сжимаю губы, но не из-за неприятных ощущений, а потому что слова рвутся наружу. Борюсь с собой еще несколько секунд и оглушительно проигрываю:

— Что ты имеешь ввиду под «другие»?

— Куклы должны быть скромные и покладистые. Ты не такая. Слишком живая.

— Может быть они тоже, но выбор у нас не велик. Точнее, его просто нет.

— Так ты бунтарка?

— Нет, — отвечаю поспешно.

— Ложь, — выпаливает он. — Больше никогда не лги мне, Ви. Это первое правило. Запомнила?

Его обращение врезается в защитный купол с жутким треском, оставляя на нем паутину мелких трещин.

— Теперь вопрос прозвучал, и я хочу услышать ответ.

— Запомнила, — произношу я, глядя на Дэниела. — Какие еще будут правила?

— Разберемся по ходу дела, — говорит он и приподнимает уголки губ, возвращаясь к обработке раны.

В ярком свете ламп могу рассмотреть его лицо в мельчайших подробностях. Широкие светлые брови чуть темнее волос. Длинные изогнутые ресницы. Прямой нос. Блестящая щетина на щеках, подчеркнутых выразительными скулами. Он не похож на чудовище, но… Внешность обманчива.

Дэниел накладывает повязку мне на руку, собирает окровавленные ватные шарики со стола и выбрасывает их в урну, стоящую у двери.

— Подойди, — строго говорит он.

Впервые в жизни подчиняюсь силе голоса, а не страху последствий. Встаю на ноги и обхожу стол. Дэниел смотрит на меня сверху вниз, его глаза горят синим пламенем.

— Меня зовут Дэниел Росс. Теперь ты моя, Ви, и вот правило номер два: больше никаких импульсивных и сумасбродных действий.

Не хочет, чтобы его кукла сломалась раньше времени?

— Не слышу ответа.

— Я поняла, Дэниел Росс.

Он наклоняет голову вбок, прищуривая глаза, и говорит с улыбкой:

— А знаешь что, Ви? У меня ведь день рождения, пора повеселиться. Что ты видела в своей жизни? Ничего? Это можно изменить. Я не хотел тебя, не просил Джейка, но раз уж ты здесь… — он качает головой. — Понятия не имею, что с тобой делать дальше, но сейчас… Впервые за последние пять лет мне хочется сделать хоть что-то. Ты мне поможешь?

Хлопаю глазами. Дэниел терпеливо ждет ответа, выразительно приподняв бровь.

— Что мне нужно делать, Дэниел?

— Совсем другой разговор, — довольно произносит он. — Пока тебе нужно быть рядом и улыбаться, словно ты в восторге от всего происходящего. Справишься?

Растягиваю губы. У меня не было большого количества поводов для улыбки, но тело знает, как это должно быть.

— Ни с кем не разговаривай и не отходи от меня ни на шаг.

Киваю.

— Ни с кем, кроме меня.

— Хорошо, Дэниел.