Плохие мальчики не влюбляются - Эля Пылаева Страница 8

— Шевелись.

В этот раз мне с трудом, но удается удержать равновесие в «складке».

Я, пытаюсь договориться со своим телом, что нужно привыкнуть к измененному центру тяжести. Вес — не проблема! Я легко могу его держать. Проблема — непривычная точка равновесия.

— Продольный шпагат.

Развожу ноги.

— Прогиб… Сильнее… Тяни ступни к полу… Держи «складку».

Пошатнувшись опять улетаю. Лежу на спине, смотрю в потолок.

Зачем я это вообще делаю? Медали мне теперь не видать. Наверное, все-таки, по инерции. В душе живет с раннего детства привитый ужас перед тем, что можно вылететь из струи. Он подгоняет, заставляет терпеть, стараться, слушаться.

«Столько вложено! Сил, денег, здоровья, времени! Все впустую?! Столько людей вложили в тебя свои силы! Нельзя подвести! Нельзя останавливаться! Только вперед! Посмотри — все могут, ты что — хуже всех?!»

Это музыкальное сопровождение живет своей жизнью в моей голове, меняя только голоса. Но чем дальше, тем менее чувствительной к нему я становлюсь.

Дотягиваюсь до полотенца. Переворачиваясь, снова сплевываю кровь. Язык пульсирует от боли.

— На «шведку», — командует она. — Тянись еще. Как Буратино деревянная.

Ставя ногу повыше на шведскую стенку, обнимаю ее, и прижимаюсь корпусом.

Белла тянет опорную назад.

— Ну! — больно шлепает по бедру. — «Провис» где?

Морщусь, провисая в шпагате ниже.

— Иди умойся, в крови лицо. И стойку для растяжки прикати.

Иду в другой конец длинного класса. Там местный учитель танцев — Татьяна Борисовна и Дагер с очень красивой девушкой. Ее идеальные белоснежные волосы, как водопад из молока. Лицо как у дорогой фарфоровой куколки. Очень нежное и красивое.

Давно они здесь?

Дагер с ужасом морщится, глядя на меня.

Да, твоя барышня красивее, признаю. Но уж не надо мне тут переигрывать! Я тоже ничего и точно не стою этой гримасы отвращения.

Раковина рядом с ними, у входа в женскую раздевалку.

Татьяна Борисовна тихо прокручивает им треки.

— Вальс, румба… и каждая пара из тех, что будут в программе — готовит сольник.

Умываюсь, вполуха слушая их разговор.

— Сколько будет пар? — интересуется куколка Дагера.

— Не могу сказать. Предварительно по смотрам прошли десять. Но это много, я сокращу до семи, оставлю лучших. Дина, а Вы не танцуете бальные? — переводит на меня взгляд Татьяна, Борисовна.

— Возможности научиться, к сожалению, не было, — промакиваю бумажным полотенцем мокрое лицо.

— Очень жаль. Двигаетесь Вы потрясающе. Я бы с Вами с удовольствием поработала.

— Благодарю! Но у меня шестичасовые тренировки, — развожу руками.

Татьяна Борисовна тоже строгая, но очень приятная.

Ставит один из треков для парочки. Я наливаю из кулера воду в пластиковый стаканчик.

— А кроме гимнастики чем-то занимались еще?

— Шахматами, ага… — пренебрежительно язвит блондинка. — Хорошо хоть разговаривает. Так головой об пол биться!

— Тина! — одергивает ее Татьяна Борисовна. — Прекрати. Послушайте лучше трек.

Татьяна Борисовна уходит к себе.

— Это ты сейчас намекнула, что я тупая? — делаю глоток воды.

— Я тебе прямо сказала.

Высокая, под метр восемьдесят, выше меня почти на голову на своих каблуках. Совсем уже взрослая, с формами.

— Тина, беги! — изображает фейспалм Дагер.

Делаю еще один глоток, и, глядя ей в глаза, делаю шаг ближе. Я не тупая. Кукла ошиблась.

— Чего пялишься?! — издевательски фыркает она. — Драться кинешься? Как тебя звали-то? Кузнечик?…

— Гимнастки не дерутся. Никогда. Мы ж все феи!.. — оскаливаюсь ей в лицо.

Меняет позу, подаваясь назад. И пытается демонстративно опереться локтем на гимнастическую стойку на колесиках. Резко толкаю стойку ступней в сторону.

— … с топорами, правда.

Потеряв равновесие, кукла нелепо переступает с ноги на ногу, спотыкается об свою туфлю, путается в волосах и…

Дагер подхватывает ее уже у пола.

— А я предупреждал, Тина.

Поднимает ее на ноги.

Пытаясь выбраться из копны своих растрепанных теперь волос, его девчонка свирепо зыркает на меня.

— С телесным интеллектом не очень у тебя, кукла! — изрекаю я доброжелательно улыбаясь. — Надеюсь, другие повыше. Работай над собой.

Гордо иду мимо них, обратно к Белле, проигрывая пальцами по воздуху все ритмичные точки их трека.

Качу второй рукой стойку.

И просто, чтобы повыпендриваться, разбегаюсь и делаю сложное сальто, идеально приземляясь.

Да, у меня нет такой роскошной внешности. Зато я умею вот так!

— Ну вот, можешь же! — шипит Белла.

Ловлю в зеркале взгляд Дагера. Продолжая выделываться, перехожу в стойку на руки, рисую не сильно сложные, но эффектные пируэты ногами. Вращение на руке. Изгибаюсь в «скорпиона». Перекат на живот, зажмуриваясь изгибаюсь в «коробочку». Надо признаться, задница ощутимо мешает и связки просто трещат. Больно. Но ошалевший взгляд Дагера это компенсирует. Так тебе… Восхищайся, засранец! Твоя заносчивая кукла просто полено рядом со мной.

— Хватит! — гавкает Белла.

Ее в последнюю очередь интересует эстетика. На эстетике медалей не взять. Нужен эксклюзив — сложные опасные трюки.

— Тянись в «складку».

Ой, фу… ненавижу. Спина болит.

Зал набивается еще другими парами. Мое лицо начинает гореть. Я чувствую, как меня обсуждают, рассматривают.

Мне все равно. Годами я тренировалась в одном зале с ненавидящими меня конкурентками. Надо просто делать лучше их! Делать идеально! И я делаю… Белла ставит мне трюки и переход из одного в другой.

Падаю из очередной стойки, когда слышу голос Аллы. Она здоровается и знакомится с Беллой.

— Дело в том, что Дина не была на обеде.

— Ей не нужен обед, у Дины свой рацион.

— Ну, подождите, у нас есть витаминно-минеральное фитнес-меню с минимальной калорийностью. На нем невозможно набрать.

— Алла Михайловна, у гимнасток другой метаболизм. Я сама разберусь с ее питанием. Родители же предупреждали администрацию на этот счет.

Они отходят подальше, я, ожидая пока закончат спор, тянусь в «лягушке».

Желудок урчит от разговоров про еду.

Пока Белла говорит с администрацией по телефону, ко мне подходит Алла. Я вижу ее красивые туфли. Присаживается.