Отношения под запретом - Ви Киланд Страница 8

– Вы секретарь Бикмена?

Пожилая дама явно заволновалась:

– Да.

Я взглянул на табличку с именем на столе и протянул руку. Надо мне чаще сюда заходить – половина сотрудников даже не знает, кто я.

– Здравствуйте, Кэрол, я Грант Лексингтон, генеральный директор «Лексингтон индастриз», которая владеет вашим телеканалом. Мой офис в соседнем здании. Мистер Бикмен больше у нас не работает. О своей должности не беспокойтесь, вы остаетесь.

– О’кей…

– Кто замещает Бикмена, когда он в отпуске?

– Гм… Айрленд замещала.

Великолепно.

– Так, а кто следующий за Айрленд по должности?

– Должно быть, Майк Чарльз.

– Где он сидит?

Кэрол указала на нужный кабинет.

– Благодарю вас.

Я переговорил с Майком Чарльзом, назначив его временным главой отдела, посмотрел, как охрана провожала ошарашенного Бикмена, и ушел к себе в соседнее здание.

Милли при моем появлении вскочила и пошла за мной в кабинет, на ходу читая мне список звонков, которые я пропустил, и прочую ерунду, которая тут же забывалась. Я снял пиджак и закатал рукава рубашки.

– Будьте любезны направить имейл моей сестре с уведомлением, что я уволил Гарольда Бикмена с нашего телеканала. Временно его замещает Майк Чарльз.

– Гм… конечно. Правда, когда вы в последний раз наняли кого-то в подразделение вашей сестры, Кейт осталась не в восторге. После моего сообщения она окажется в вашем кабинете через десять минут.

Я выпрямился и шумно выдохнул.

– Вы правы, я ей сам скажу. Вызовите ее ко мне.

Милли уставилась на меня над кромкой своего блокнота.

– Ей, наверное, пришлось бы по душе, если бы вы сами зашли к ней… Для разнообразия.

Милли была права – сестра вечно ворчала, что не нанималась ко мне бегать.

– Справедливо. Тогда передайте Кейт, что я зайду через десять минут.

– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения?

– Можете отправить курьером письмо с извинениями для Айрленд Сент-Джеймс? Напишите, что я рассмотрел обстоятельства ее увольнения, счел его неправомерным и прошу ее вернуться в понедельник на работу.

Милли быстро записывала в блокноте.

– О’кей, я сделаю это немедленно.

– Благодарю вас.

Когда она направилась к дверям, я вспомнил кое-что еще.

– И прибавьте, пожалуйста, к письму дюжину роз.

Брови Милли сошлись на переносице, но она редко комментировала мои распоряжения, а сегодня и так уже напомнила о вероятной реакции моей сестрицы. Поэтому секретарша быстро дописала в блокнот пару слов и коротко ответила:

– Будет сделано.

* * *

На следующее утро Милли, явно нервничая, вошла в мой кабинет с длинной белой коробкой. На крышке коробки было красным маркером выведено мое имя.

– Это только что доставили с посыльным.

Я открыл коробку и развернул тонкую бумагу. Дюжина роз лежала внутри, но головки были отрезаны от стеблей, а сверху лежала записка:

«Цветочки оставьте себе. Хотите, чтобы я вернулась – дайте хорошую прибавку. Айрленд».

Я захохотал. Милли смотрела на меня как на потерявшего рассудок.

– Позвоните мисс Сент-Джеймс и передайте от меня, что я не веду переговоры через курьеров. Договоритесь о встрече за ланчем сегодня в час, в «Ла Пьяцце».

* * *

Я взглянул на часы. Если бы речь не шла об Айрленд, я бы уже встал и вышел из ресторана. Однако в четверть второго я сидел за столом в одиночестве с бокалом воды, когда в «Ла Пьяццу» вплыла Айрленд Сент-Джеймс. Она огляделась, и официантка подсказала, где я сижу.

Айрленд направилась в мою сторону и улыбнулась, застав меня врасплох. Сердце забилось чаще. В отличие от вчерашнего дня и всех выпусков новостей, которые я посмотрел, сегодня Айрленд забрала волосы в гладкий конский хвост, открыв высокие скулы. Взгляд невольно задерживался на ее лице, на красивых полных губах. Иным женщинам требуется всякая показушная бутафория в виде макияжа и затейливой укладки, но Айрленд казалась еще красивее без этой фигни. Она явилась в васильковой рубашке и черных слаксах – самый консервативный наряд, однако мужчины и женщины одинаково пожирали ее глазами, когда она шла по ресторану.

Я встал, стараясь не показать, насколько на меня подействовала ее внешность.

– Вы опоздали.

– Простите, я выехала с запасом, но у машины спустило колесо. Пришлось ловить такси.

Я указал на стул.

– Садитесь, пожалуйста.

Айрленд уселась, и тут же подоспел официант:

– Какие напитки прикажете?

Я взглянул на Айрленд. Она усмехнулась и развернула салфетку.

– Обычно я днем не пью, но раз уж я безработная, не за рулем, да и платит пригласивший, то мне бокал мерло.

Я с трудом сдержал улыбку.

– А мне воду с газом, – я взглянул на Айрленд, – раз у меня есть работа.

Официант исчез. Айрленд сложила перед собой руки на столе. Обычно люди уступают инициативу в разговоре мне, но эта девушка обычной не была.

– Короче, – начала она, – я поговорила с адвокатом, и он заверил, что мне можно смело подавать в суд на вашу компанию за харассмент, нарушение условий контракта и психологическую травму.

Я даже подался назад на стуле.

– А кто у вас адвокат?

– Скотт Маркум.

Это имя мелькало в ее досье – несколько лет назад Скотт Маркум был ее бойфрендом. Мне стало интересно, по-прежнему ли они встречаются.

– Понятно. Я пришел принести вам свои извинения, предложить вернуться на прежнюю должность и, возможно, несколько повысить вам зарплату, но раз вы предпочитаете действовать через адвокатов, давайте так и сделаем. – Я встал из-за стола. Меня на пушку не возьмешь, милая.

Айрленд клюнула на мой блеф.

– Вообще я предпочла бы обойтись без адвокатов, просто передаю вам слова моего консультанта.

Я сложил руки на груди.

– Даете понять, что у вас есть что использовать против меня?

Айрленд, передразнивая меня, тоже скрестила руки на груди.

– Вы присядете, чтобы мы могли поговорить, или возмущенно выйдете, как сопливый подросток?

У этой дамы, как говорится, имелись яйца, и немалые: после ее слов мне захотелось заглянуть под стол и присмотреться, не бугрится ли у нее в паху что-нибудь неженское. Мы мерили друг друга взглядами добрую минуту, прежде чем я сдался и опустился на стул.