Двойное искушение - Кристина Додд Страница 8

– Дочка нашего садовника! Господи, да это же Селеста Милфорд!

Трокмортона удивила невозмутимость Селесты. Она продолжала пить шампанское мелкими глотками, терпеливо дожидаясь решения своей судьбы. Примет ли ее Эллери или отошлет в крыло дома, отведенное для слуг?

Если говорить честно, то даже потерявшему голову Эллери должно быть понятно, что ее место не здесь. Ведь Англия не Париж, и здесь связь с дочерью садовника просто недопустима.

Желая поставить точку в затянувшейся паузе, Трокмортон медленно процедил:

– Отлично, Эллери. Это так демократично - пригласить дочь садовника на свою помолвку. Право, если не знать о том, что ты английский джентльмен, тебя можно было бы принять за американца.

Но Эллери, очевидно, совершенно потерял рассудок.

– Такая красивая женщина, как Селеста, не нуждается в особых приглашениях, - заявил он, упрямо вскинув голову.

Эрни застыл на месте, едва не выронив от неожиданности поднос.

– Шампанского? - спросил брата Трокмортон. - Клубники?

– Ненавижу шампанское, - вспыхнул Эллери. - И клубнику тоже, у меня от нее сыпь.

– Сыпь? - переспросил Трокмортон. - От которой ты начинаешь чесаться?

– Не желаю обсуждать это здесь и сейчас, - отрезал Эллери. - Лучше скажи, где мне раздобыть немного бренди? Есть в этом доме бренди, черт побери? И сыр. Почему нас пичкают этой дрянью?

– Это не дрянь. Леди Патриция обожает шампанское и клубнику, - терпеливо пояснил Трокмортон, многозначительно глядя при этом на Селесту. - Ты еще не забыл, кто такая леди Патриция? Она твоя невеста.

– Но в таком случае, она должна была бы знать, что у Эллери аллергия на клубнику. Я, например, об этом помню. - Селеста надкусила ягоду и добавила: - Прекрасная клубника, мистер Трокмортон. Надеюсь, как всегда, из оранжерей моего отца?

Напрасно Трокмортон пытался напомнить брату о леди Патриции. Эллери, казалось, не услышал ее имени, он не сводил жадных глаз с губ Селесты, которыми она обхватила спелую ягоду.

Тем временем Селеста покончила с клубникой, положила на поднос Эрни оставшийся белый черешок и сказала, кладя ладонь на руку Эллери:

– Вы такой милый, Эллери. Я всегда старалась заботиться о вас, вы помните об этом?

Помнил ли он? Сейчас он не помнил даже, на каком он свете. Трокмортону было что сказать по этому поводу, но, наученный горьким опытом, он счел за лучшее промолчать.

Эллери сглотнул, почувствовав холодок, пробежавший у него по спине, и сказал, не сводя глаз со стоявшей перед ним девушки:

– Заботились? Это звучит так многообещающе…

– Заботилась о том, чтобы уберечь вас от неприятностей. А еще я любила наблюдать за вами. Я часто пряталась здесь. - Она указала бокалом шампанского на небольшую нишу в стене. - Вы танцевали, а я сквозь окно любовалась вами. Смотрела и готова была разреветься от того, что вы танцуете не со мной.

– Я готов немедленно исправить эту ошибку, - быстро ответил Эллери, протягивая Селесте руку. - Вы позволите пригласить вас на танец, мисс Милфорд?

Эрни молча взял из руки Селесты бокал и поставил на свой поднос.

Селеста благодарно улыбнулась старому слуге, подала Эллери руку и упорхнула вместе с ним, чтобы закружиться в вихре вальса.

– Шампанского, мистер Трокмортон? - спросил Эрни.

– Что? Да, пожалуй, сейчас мне стоит выпить. - Трокмортон взял с подноса бокал, а когда Эрни повернулся, чтобы уйти, остановил его: - Селеста очаровательна, не правда ли?

– Да, сэр, - ответил Эрни. - Красивая, добрая, отзывчивая. Образованная. Знаете, сэр, ее учитель говорил, что никогда не встречал такой смышленой девушки, как она. Мы все гордимся Селестой. Желаете еще что-нибудь?

Эрни сказал немного, но этого было достаточно.

Трокмортон взял ягоду клубники и взмахом руки отослал слугу прочь.

Вернувшись в зал, он принялся следить за тем, как кружатся в вальсе Селеста и Эллери.

Их танец не остался незамеченным, и очень скоро рядом с Трокмортоном раздался голос леди Филберты.

– Кто эта девушка? - ледяным тоном спросила она.

– Мама. - Он обнял ее за талию, притянул к себе. Леди Филберта всегда была миниатюрной женщиной, а сейчас, перевалив за шестьдесят, стала и вовсе казаться маленькой и хрупкой. В вырезе шелкового платья выступали резко очерченные, тоненькие ключицы, в руке, похожей на цыплячью лапку, была зажата трость. Леди Филберта никогда не слыла красавицей, в противном случае она вышла бы замуж не просто за богатого, но и за знатного джентльмена, однако во всем ее облике чувствовалось то, что принято называть породой. Трокмортон поцеловал густо напудренную щеку матери и сказал, сначала громко: - Вечер, как видишь, удался. - А затем понизил голос и шепнул: - Улыбайся, мама, и не подавай вида.

Леди Филберта послушно улыбнулась, по-прежнему не понимая, почему ей нужно делать вид, будто все идет хорошо, когда ее сын танцует с какой-то незнакомкой, вместо того чтобы кружиться в вальсе со своей невестой.

– Это мисс Милфорд, - негромко пояснил Трокмортон.

– Дочь нашего садовника? - светским тоном уточнила леди Филберта.

– Совершенно верно.

Мать пожевала губами и ответила любимой фразой своего мужа:

– Тысяча чертей.

Рядом с ними остановился Эрни с подносом, на котором все так же стояло шампанское и клубника.

Шампанского леди Филберта взяла, но от клубники отмахнулась. Как и у младшего сына, у нее была аллергия на эти ягоды.

Дождавшись, пока Эрни отойдет, она продолжила:

– Нам нужно от нее избавиться. И немедленно.

– Но как?

– Выкинуть ее отсюда ко всем чертям!

– Она дочь нашего садовника и нашей поварихи. Кроме того, я нанял ее гувернанткой к своим девочкам. - Он немного помолчал и добавил со вздохом: - К тому же, если я выкину ее отсюда, Эллери уйдет вместе с ней.

– Но что будет, если ее увидит лорд Лонгшо?

– Уже увидел. - И Трокмортон кивком головы указал на фигуру лорда Лонгшо, застывшую на пороге зала.

– Дочь садовника, - покачала головой леди Филберта, отпивая шампанское и не сводя глаз с танцующей пары. - О чем только думает наш Эллери?

– Думает ли он вообще, вот в чем вопрос, - тихо заметил Трокмортон.

Леди Филберта вздрогнула и, повернув голову к старшему сыну, недовольно нахмурилась:

– Сейчас неподходящее время для шуток.

– Да, мама. - Трокмортону хотелось надеяться, что для всех он по-прежнему выглядит невозмутимым. - Лично меня не смущает то, что дочь садовника оказалась приглашенной на бал. У меня нет подобных аристократических предрассудков. - Он со значением посмотрел на мать и добавил: - К тому же и у вас, мадам, в роду отнюдь не все были аристократами.