Встретимся в следующей жизни - Аля Морейно Страница 8

— Не знаешь, что выбрать?

Я пожала плечами.

— Хочешь, я выберу за тебя?

— Да, пожалуйста. Я тут никогда не была, не знаю их кухни. Вам, наверное, виднее.

Он подозвал официанта и сделал заказ. Я не знала, куда деть руки. Спина затекла от напряжения.

— Как твои успехи с моим заданием?

— Я начала делать, но мне нужно ещё время.

— Не торопись, лучше проверь всё лишний раз. Время терпит — бот им понадобится аж к новому учебному году.

— Нужно сделать раньше, чтобы успеть потестировать и внести необходимые правки.

— Ты какую школу заканчивала?

— Третий интернат.

— Интернат?

— Да, после смерти родителей меня отдали в интернат, потому что бабушка стала болеть и не могла за мной присматривать.

— Ясно. И как тебе там было?

— Нормально. Это хороший интернат. Жена директора когда-то рожала у моей мамы, роды сложные были. Можно сказать, мама спасла их малыша. Так что он меня опекал по возможности. Да и учителя там были прекрасные. Я же отличница была, вся такая хорошая-положительная. У меня никогда не было никаких конфликтов с учителями и воспитателями.

— А я был не самым покладистым ребёнком, хорошенько потрепал нервы учителям. Кстати, Вера Фёдоровна, в отличие от других, меня любила, выгораживала по возможности и не дала озлобиться на весь мир, когда родители развелись. Так что я ей должен и надеюсь, ты меня не подведёшь.

— Трудно представить вас нарушителем дисциплины, — кажется, впервые за вечер я искренне улыбнулась.

— Почему это?

— Вы такой спокойный и серьёзный.

— Не тяну на разгильдяя?

— Ни капельки!

— Неужели я такой скучный?

— Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Вы — вовсе не скучный. Просто ваш образ успешного юриста никак не вяжется с тем, что вы о себе рассказали.

— Ботаником я точно никогда не был. А ты?

— Не знаю. У меня был такой стресс после смерти родителей, что я себя в то время почти не помню. Но я была отличницей, меня никогда не ругали. Значит, я была ботаничкой?

— Разве бывают такие красивые ботанички?

— Наверняка всякие бывают.

Как-то постепенно атмосфера разрядилась. Я перестала внутренне дрожать от напряжения. Нет, я не расслабилась полностью. Да и как можно расслабиться, когда со мной за столом сидит идеальный мужчина-мечта любой женщины и разговаривает так, будто я — самая лучшая и самая желанная девушка на свете? Я таяла, как мороженное в жару.

— Пойдёшь со мной завтра на выставку жены моего друга? Она — художница, говорят даже, что неплохая.

— После работы?

— Да. Я заберу тебя, как сегодня.

— Хорошо.

Поле ресторана Лазарев отвёз меня домой. Галантно подал мне руку и помог выбраться из машины. От прикосновения его ладони меня будто током ударило. Кажется, он тоже ощутил разряд.

— До свидания, — прошептала я, едва живая от волнения, когда мы дошли до подъезда.

Я ожидала, что он скажет: "Пока", повернётся и уйдёт, но он вдруг притянул меня к себе и поцеловал. Это настолько шокировало, что я даже не сообразила, как себя вести в ответ, поэтому замерла, как истукан.

— Ну же, Кира, не строй из себя ледышку. Я же чувствую, что ты — горячая девочка.

Эти слова меня будто кипятком ошпарили. Я отмерла, прикрыла глаза и растворилась в поцелуе. Все парни, с которыми я раньше целовалась, мне очень нравились. Но никогда, ни разу в жизни у меня настолько не уходила земля из-под ног. Сердце неслось куда-то галопом на высоких передачах.

— Совсем стыд потеряли. Сосутся среди бела дня у всех на виду, — я узнала голос сварливой соседки из восьмидесятой квартиры.

— О, у тебя тут полиция нравов, — со смехом проговорил Кирилл. — Надо мне уносить ноги поскорее.

Вернувшись домой, я засела за компьютер, пытаясь заниматься ботом. Но куда там? Мысли разбегались в стороны, как тараканы.

— Кирюша, у тебя что-то случилось? — бдительная бабушка тут же заметила моё необычное настроение.

— Всё хорошо, бабуля, всё просто замечательно.

— Влюбилась, небось?

— И всё-то ты знаешь. Подглядывала? — хитро с укоризной посмотрела на неё.

— Разве что самую малость. И кто он?

— Юрист, работает в той же фирме, где и я, — почему-то не рискнула сказать бабушке, что он — сын генерального. Очень уж она не жаловала мажоров. Хотя какой он мажор в таком возрасте?

— Ты у меня девочка умная, голова на плечах есть. Надеюсь, глупостей не натворишь.

— Ба, ну я же не маленькая. Я всё знаю и всё понимаю, — подошла к бабушке, обняла и поцеловала.

С бабулей мне крупно повезло. Она, как стойкий оловянный солдатик, поднялась после нашей с ней трагедии и фактически заменила мне родителей.

Тогда, пять лет назад, я чудом осталась жива. В тот день мы должны были ехать на дачу всей семьёй. Но я умудрилась простудиться, и меня оставили с бабушкой дома — не везти же температурящего ребёнка на мороз. Когда на рассвете следующего дня нам позвонили и сообщили, что дом сгорел и никто не выжил, я думала, что сойду с ума. Четырнадцать лет — это возраст, когда уже всё понимаешь, на всё очень остро реагируешь, но ни на что не можешь повлиять. Благо, папины коллеги помогли нам организовать похороны. Людей прощаться с родителями пришло море. Денег нам с бабушкой собрали на первое время, обещали помощь и поддержку. Но почти всё осталось на уровне обещаний.

Когда мы вернулись с поминок на девять дней, бабушке стало плохо, скорая увезла её в больницу с инфарктом, а я осталась одна. Я панически боялась, что меня заберут в детдом. Но спустя несколько дней к нам приехал дядя Жора — папин брат. Он неоднократно гостил у нас раньше, я хорошо его знала. Он развернул бурную деятельность и в короткие сроки оформил опеку надо мной. Но встал вопрос о том, что нужно было переезжать к нему в другой город, а тут в больнице осталась бабушка. Разве я могла уехать?

Тогда дядя устроил меня в школу-интернат. Пока бабушка была в больнице, я находилась там постоянно. Только раз в неделю мне разрешали съездить навестить её. Дядя договорился, что, когда бабушку выпишут, меня отпустят жить с ней, а на занятия я буду каждый день приезжать туда как в обычную школу. Если же бабуле снова станет хуже, то я опять буду ночевать в интернате. Директор интерната знал мою семью и считал себя обязанным моей маме, поэтому с готовностью помогал мне.

Бабушка пролежала в больнице два с половиной месяца. Когда её наконец выписали, дядя отвёз нас не в родительскую квартиру, а к бабушке, объяснив это тем, что в наше отсутствие прорвало батарею, квартиру затопило, паркет разбух и нуждался в просушке и дальнейшем ремонте. Поскольку дело это было небыстрое, то вещей он привёз нам очень много на все сезоны и случаи жизни.