Его любимые женщины - Эмили Маккей Страница 8

Рэйна сжала губы.

– Откуда ты знаешь…

– От мамы, конечно. Неужели ты думала, что она не расскажет о счете, на котором столько денег?

– Это не мои деньги, – твердо заявила Рэйна.

– Конечно, твои. Ты их заработала.

– Я заработала их для мамы. И для вас.

– Ты около десяти лет обеспечивала нас с мамой. Для разнообразия пора обеспечить себя. Кроме того, у нас все в порядке. Ты сама так сказала. Мама получила чеки по инвалидности, за дом заплачено и у всех нас есть стипендии и финансовая помощь.

У Лавендер был такой уверенный вид, что Рэйна не стала с ней спорить. Рэйна не возьмет сбережения семьи, чтобы заплатить за обучение в кулинарной школе. Да, сейчас все обеспечены. Но девушка слишком хорошо знала, что несчастные случаи происходят без предупреждения. Как инсульт у ее матери девять лет назад.

К счастью, спорить с Лавендер Рэйне и не пришлось: зазвонил ее мобильник. Не личный, а рабочий, на звонки которого она всегда должна была отвечать.

Рэйна отключала его, когда обедала со своей семьей, но, если не считать этого недолгого перерыва, Дерек мог дозвониться ей двадцать четыре часа в сутки. Поскольку они еще не сели за стол, она достала телефон из кармана и взглянула на номер. Номер был незнакомый, но она с облегчением увидела телефонный код Нью-Йорка. Ей сейчас не хватало только разговора с Дереком!

– Слушаю.

– Лурэйна Хаффмен? – спросил надменный женский голос.

– Да.

– Вы работаете помощницей Дерека Мессина? – Кажется, голос подразумевал, что, может быть, какая-нибудь другая Рэйна Хаффмен украла этот телефон в гнусных целях.

– Да, – повторила Рэйна.

– Что ж, тогда мне нужно, чтобы вы с ним связались. Я не могу ему дозвониться со вчерашнего дня. Это очень неудобно.

Рэйна чуть не рассмеялась, несмотря на мрачное настроение. Кем бы ни была эта дама, ее явно вывели из равновесия. Когда Рэйна узнала, что какой-то претенциозной женщине в Нью-Йорке тоже приходится нелегко с Дереком, ей почему-то стало легче.

– Если вы оставите мне ваше имя и номер телефона, я немедленно ему передам.

– Это Китти.

– А кто вы?

– Его невеста.

Дереку очень редко доводилось встречать людей, у которых была такая же сила воли, как у маленькой Изабеллы.

По его мнению, стойкость, упорство и упрямство в характере дочери не были плохими качествами. Дереку только хотелось, чтобы она не так ярко проявляла их, общаясь с ним. Или хотя бы вела себя потише.

К половине десятого, проведя наедине с Изабеллой около шести часов, он сдался и позвонил миссис Хилл. Хуже надоедливого сочувствия миссис Хилл, когда та появилась у него в доме, могло быть только самодовольное выражение лица Изабеллы. Можно было поклясться, что она злорадствует.

Она его дочь. Он заставит ее полюбить его.

Однако, несмотря на решимость Дерека завоевать сердце малышки, казалось, что Изабелла по-прежнему настроена против него. И, очевидно, она убедила в этом миссис Хилл.

Сегодня утром, когда он сказал няне, что она может ехать домой, миссис Хилл еле удержалась от недоверчивой улыбки. Она оставила ему три разных телефонных номера, по которым он мог до нее дозвониться, и несколько раз вызвалась вернуться к нему вечером и проверить, как дела. Вчера вечером он поддался неуверенности и обратился за поддержкой, но сегодня вечером будет по-другому.

Изабелла, которую миссис Хилл накормила из бутылочки, со счастливым видом подпрыгивала на пружинном сиденье в гостиной.

Дерек посмотрел на часы, и в этот момент в дверь позвонили. Хотя у Рэйны был на всякий случай ключ от дома, она всегда звонила в дверь. Он открыл дверь. Рэйна сердито постукивала ногой, скрестив руки на груди.

– У вас есть невеста?

– Что?

– Невеста, – медленно повторила она. – Женщина, на которой вы собираетесь жениться.

– О, Китти. – Честно говоря, последние два дня он почти не думал о Китти. Ему будет довольно трудно рассказать Китти, что у него есть дочь. Объяснить, почему эта дочь, судя по всему, его не признает, – такое сейчас было выше его сил.

– Да. Китти. Вы не говорили, что помолвлены. Вы просто об этом забыли?

Он многозначительно посмотрел на Изабеллу.

– Я был немного занят.

– Это очевидно, иначе ваша невеста не позвонила бы мне три раза домой вчера вечером.

– Она позвонила вам три раза, а вы только сейчас передаете мне эти сообщения?

– Вы же не отвечаете на звонки.

– Мне пришлось отключить телефон. Изабелла, плакала каждый раз, когда он звонил.

Рэйна бросила на него раздраженный взгляд, который должен был сделать ее менее привлекательной. Почему-то этого не произошло.

Дерек внимательно смотрел на Рэйну, пытаясь понять, почему она вдруг стала такой очаровательной. Вместо обычных темных широких брюк или удлиненных юбок на ней были простые голубые джинсы. Вместо пиджака и застегнутой на пуговицы блузки на ней была медно-красная футболка.

Джинсы подчеркивали ее длинные ноги. Мягкая футболка заканчивалась чуть ниже пояса Рэйны. Внезапно он понял, что вместо многочисленных слоев рубашки и пиджака, которые обычно заслоняли ее грудь от его взгляда, сегодня имелся лишь один хлопчатобумажный слой. И, вероятно, один слой шелка.

Он заставил себя снова взглянуть ей в лицо. Она свирепо смотрела на него.

– Что с вами?

У него стоял комок в горле. Проглотив слюну, он сказал:

– Как правило, вы не одеваетесь так… свободно.

– Конечно, нет. – Она вошла.

Они задели друг друга плечами, их взгляды встретились. Рэйне тоже стало жарко.

– Это нельзя назвать обычной рабочей ситуацией, – продолжала она, входя в гостиную. – Если мы не едем в офис, то мне ни к чему надевать костюм.

Он пошел в гостиную следом за ней. Рэйна стояла в середине комнаты, подбоченившись, что подчеркивало ее узкие бедра. Она наклонила голову набок, рассматривая стул, на котором сидела Изабелла, и несколько прядей волос упали ей на плечо.

Рэйне много раз доводилось бывать у него дома. Но только сейчас его поразило, как естественно она здесь выглядит.

Она оглянулась и посмотрела на Дерека, который стоял в дверях.

– Что ж, вы провели с ней наедине всю ночь, и вы ее не убили. Это начало.

– Мне пришлось позвонить няне.

– Нельзя же ожидать от человека, что он сумеет в одиночку ухаживать за ребенком в первую же ночь! Это безумие.

Оскорбление было очевидным. Она считала его безумным. Раньше, когда Рэйне доводилось его критиковать, она старалась вести себя как можно тактичнее.