Мои 99 процентов - Салли Торн Страница 8

В Томе Валеске есть что-то от зверя, и я чувствовала это каждый раз, когда он смотрел на меня.

Джейми обнаружил его перед запертой дверью его же собственного дома, который располагался через дорогу от нашего. Джейми называл его «тот дом для бедных людей», потому что несчастные жильцы в нем сменялись с пугающей регулярностью. Мама ругала его за это. Если нам повезло в жизни, это еще не значит, что ты можешь считать себя лучше других, Принц. Она заставляла Джейми бесплатно подстригать лужайку перед тем домом. Приблизительно раз в полгода мы относили приветственную корзину нашим очередным новым соседям – обыкновенно забитого вида женщинам с темными кругами под глазами, боязливо выглядывающим из своих новых дверей.

Однако в то лето стояла страшная жара. У мамы была куча студентов, которых она учила вокалу, папа был страшно занят в своем архитектурном бюро, а миссис Валеску практически никогда нельзя было застать дома. Приветственная корзина была уже упакована в целлофан и перевязана ленточкой, а миссис Валеска каждый день с рассветом уезжала куда-то на своей ржавой машине в четвертом часу утра, нагруженная ведрами, тряпками, швабрами и прочими приспособлениями для уборки.

Ее сын, которому в ту пору было восемь, как и нам с Джейми, слонялся по участку, не зная, чем себя занять, поскольку из всех развлечений у него была лишь колка дров. Я знала это, поскольку заметила его намного раньше, чем на него наткнулся Джейми. Если бы мне разрешали уходить дальше нашего крыльца, я быстренько прибрала бы его к рукам. Эй, тебе не жарко? Попить не хочешь? Пойди посиди в тенечке.

Джейми, которому было позволено гулять по улице с условием не уходить дальше того места, откуда видно дом, обнаружил Тома перед запертой дверью поздно вечером и привел его к нам домой. В кухню он затаскивал его за рукав. Выглядел Том так, будто его не помешало бы обработать от блох. Мы накормили его куриными наггетсами.

– Я собирался спать на качелях на крыльце, – объяснил Том нашим родителям застенчивым хриплым шепотом. – У меня нет своего ключа.

Привыкшие к громогласному Джейми, они с трудом его расслышали. Неужели его абсолютно не страшила перспектива остаться ночевать на улице без ужина? Я была поражена. Ослеплена, словно в присутствии знаменитости. Каждый раз, когда он бросал на меня взгляд своих желто-карих глаз, у меня в животе что-то екало.

Казалось, он знал меня как облупленную.

Тот ужин в доме Барреттов раз и навсегда изменил расстановку сил в нашей семье.

Том буквально онемел от смущения, поэтому вынужден был выдерживать шквал болтовни Джейми. В его односложных репликах слышалось какое-то завуалированное предостережение, и мне это нравилось. Лишившись необходимости выступать арбитрами в моих с Джейми стычках, наши родители получили возможность без помех шептаться и нежничать друг с другом. А я, впервые в своей жизни невидимая и всеми позабытая, получила передышку.

И мне это понравилось. Никто не таскал наггетсы из моей тарелки. Никто не вспоминал про мое сердце или мои лекарства. Я могла за едой сколько угодно играть под столом со старым фотоаппаратом «Пентакс», который лежал у меня на коленях, и время от времени бросать взгляды на занятное существо, сидящее напротив Джейми. Отчего-то ни у кого не возникло ни малейших сомнений в том, что он человек. А вот я вовсе не была так в этом уверена. Бабушка Лоретта рассказывала мне немало сказок о том, как звери и люди менялись телами, и у меня зародилось подозрение. Откуда еще у него во взгляде могла взяться такая звериная настороженность, почему в его присутствии у меня внутри екало?

Приветственная корзина была вручена его замотанной матери в тот же самый вечер. Сидя с моими родителями за бутылкой вина на крыльце, она долго плакала. Мы решили, что, пока лето, когда она работает, мы будем брать Тома к себе. Он оказался тем буфером, о необходимости которого наша семья даже не догадывалась. Мои родители буквально умоляли ее отпустить сына с нами в Диснейленд. Миссис Валеска была женщиной гордой и пыталась отказываться, но они сказали: «Это на самом деле ради нас. Ваш мальчик – настоящее золото. Нужно только подождать, пока врачи не смогут подобрать Дарси подходящую дозировку сердечных препаратов, и тогда мы все сможем путешествовать куда чаще. Ну или оставлять ее с бабушкой. Может, так будет даже лучше».

После этого первого ужина я, надо признаться, совершила один очень странный поступок. Я отправилась к себе в комнату и нарисовала ездовую собаку в блокноте, который прятала в вентиляционном отверстии.

Я просто не знала, куда еще канализировать ощущение, которое меня переполняло. На жетоне на ошейнике, крошечными буквами, чтобы никто не прочитал, я написала имя: Валеска. Я воображала себе зверя, который спал бы в ногах моей кровати. Он ел бы у меня с руки, но перегрыз бы горло любому, кто отважился бы переступить порог моей комнаты.

Я понимала, что это ненормально. Джейми распял бы меня за то, что я придумала себе вымышленное животное, наделив его чертами нового мальчика с нашей улицы, хотя никаких доказательств у него не было. Но именно это я и сделала, и по сей день, когда я оказываюсь в одиночестве в незнакомом баре и хочу сделать вид, что ужасно занята, я принимаюсь рисовать на картонной подставке под кружку Валеску с глазами не то волка, не то зачарованного принца.

В характерах я разбираюсь отлично.

Когда один из избалованных блондинистых близнецов Барретт падал в пропасть, на сцене неизменно появлялся наш верный Валеска. Его колдовские глаза оценивали обстановку, а потом ты ощущал на своем воротнике его зубы. А дальше он пускал в ход свою силу, и неразумный ты в два счета оказывался в безопасности, чувствуя себя ничтожеством по сравнению с ним. Сломался Барбимобиль? Это всего лишь ось. Защелкни ее на место. Настоящая машина заглохла? Подними капот. Теперь попробуй завестись. Ну, вот видишь.

И дело было вовсе не в рыцарском отношении ко мне как к девушке. Джейми Том тоже вытаскивал за шиворот из потасовок, баров и чужих постелей. И в каждом городе, куда меня заносила судьба, по ошибке забредя в какой-нибудь темный переулок, я мысленно призывала в спутники Валеску, чтобы не так страшно было идти.

Да, наверное, это звучит странно. Но это правда.

Но вернемся к нашим баранам: моя жизнь зашла в тупик, а у меня на крыльце сидит Том Валеска. Его озаряет свет фонарей, луна и звезды. В животе у меня екает, а в пропасти я провела столько времени, что уже не чувствую собственных ног.

Я вылезаю из машины.

– Патти!

Спасибо дорогому мирозданию за милых маленьких зверюшек и их способность сглаживать неловкие ситуации. Том спускает ее с рук, и Патти семенит по подъездной дорожке мне навстречу. Я одним глазом поглядываю на темное крыльцо у Тома за спиной. Но ни одной элегантной брюнетки на свет не выходит. Присаживаюсь на корточки и про себя возношу благодарственную молитву.