Сад надежды - Хизер Берч Страница 8

– Почему здесь? – повторил Уоррен более мягко, хотя уже терял терпение. – Или ты наказал себя этим островком? Здесь хуже, чем в последнем кругу ада? Почему, Далт? Почему ты всех отталкиваешь?

Далтон показал на столик.

– Я сварил тебе кофе. И приготовил постель.

Уоррен вскочил, оттолкнув стул. На этот раз в его движениях не было угрозы, лишь разочарование и полная безнадежность.

– Мама так и знала, что все без толку. – Он повернулся спиной к столу и оперся руками о столешницу.

Далтон закусил губу.

– Я намерен продать бизнес.

Уоррен резко отвернулся от окна, за которым по берегу разгуливали чайки.

– Ты серьезно? – Что звучало в тоне? Раздражение? Недоверие? – Ты ведь любишь свою фирму! Когда не скатываешься в депрессию… Вы с Мелиндой начинали с нуля. – Да, конечно, раздражение. – Как тебе могло прийти в голову продать все?

Вы с Мелиндой начинали с нуля. Это еще мягко сказано. Они задумали создать фирму в колледже, где она получала степень по бизнесу, а он осваивал профессию ландшафтного архитектора. Придумали проекты, работали и смеялись, ели холодную пиццу и мечтали, что однажды наступит «тот день». Тщательно вычерчивали на больших листах дом, постройки, патио для будущих клиентов, а еще увитую цветами и пышной листвой беседку, чтобы каждый знал – мечта легко станет реальностью, стоит лишь обратиться в «Рейнольдс лайф-дизайн». У Мелинды была богатая фантазия, и название фирмы придумала она. «Мы не только создадим вам ландшафт. Мы изменим вашу жизнь. Мы – лайф-дизайнеры». Они вместе воплощали проекты в жизнь. Вплоть до малейшей детали, до каждого цветка колокольчика и каждой веточки гипсофилы.

– Я вернусь, когда буду готов. Не раньше. – Было очевидно, что обсуждать с братом продажу бизнеса бесполезно.

– Ты нужен нам на работе, Далт. – А эту тактику Далтон давно научился распознавать. После гибели Мелинды и Кисси всем стало от него что-то нужно. Дочку звали Крисси, но она – в свои три с половиной года – потребовала, чтобы все звали ее Кисси. У нее были такие же светлые волосы, как у Мелинды, и такая же воля к жизни. От папы дочка унаследовала нос с легкой горбинкой и любовь рыться в земле. Кисси копала с Далтоном червей, а потом гонялась с ними за Мелиндой. Мелинда бегала вокруг дома и визжала, но Кисси была неутомима. В воздухе звенел пронзительный детский смех.

Да, после гибели Мелинды и Кисси всем стало от него что-то нужно. Родителям, сотрудникам фирмы, даже брату. На несколько месяцев он с головой ушел в работу, в бизнес, в семью, которая была убита горем. Но однажды просто взял и уехал. Неудивительно, что людей беспокоит его душевное здоровье.

– Вы прекрасно справляетесь без меня.

Уоррен покачал головой. Далтон знал, что он не прочь поспорить, однако за последние месяцы бизнес действительно пошел в гору. Уоррен стоял у руля, и офис работал без помех, цветы продолжали расти, инвентарь не ржавел – как будто год назад жизнь не оборвалась так внезапно и насильственно.

Уоррен сделал большой глоток кофе.

– Вижу, тебя не переубедить.

Далтон промолчал.

Брат прошагал через кухню и взял свой рюкзак.

– Спасибо, что позволил приехать.

– В следующий раз оставайся на несколько дней. Порыбачим…

Уоррен остановился у входной двери и взглянул на брата.

– Ага. Может, работа и меня достанет вконец, и я к тебе переселюсь.

Это был удар по больному месту, и Далтон понял, что Уоррен раскаялся, едва произнеся эти слова.

– Я не требую твоего согласия, братишка. Будешь ты руководить фирмой или нет – решай сам. Никакого нажима. Если хочешь отказаться, я свяжусь с брокером, и он все оформит.

Уоррен сжал зубы, явно не желая высказывать вслух все, что думал.

– Как ты можешь быть таким покорным? Это же дело всей твоей жизни!

Легко, подумал Далтон. Моя жизнь кончена. Нет необходимости возиться с тем, что мертво.

– Поехали. Я подброшу тебя до водного такси.

Часом позже, наскоро перекусив в заведении «Дайвер», где можно было поесть бургеров и морепродуктов и, само собой, купить дайверское снаряжение, Далтон вернулся домой. Надвигался шторм, надо было заскочить к чете Барлоу, тем самым, которые наняли его реконструировать небольшой коттедж за два дома от их особняка у пляжа. Шторм на побережье – это не шутка. Становится темно, ветер воет, как отвергнутый любовник, а волны обрушиваются с такой силой, что человек понимает, как ничтожен он в системе мироздания.

Далтон помог Барлоу занести садовую мебель из патио на крытую веранду, потом, уже в своем патио, поставил стулья один на один, поближе к стене коттеджа, и перевернул столик. И, уже направляясь в дом, увидел ее.

Новая соседка – темные волосы завязаны в хвост, длинные пряди выбиваются. Она стояла на небольшой крытой веранде, разглядывая потолок. Что там высматривать? Паутину? Осиное гнездо? Серая футболка оверсайз длиной почти до колен, руки на бедрах, черные леггинсы до середины икры – Мелинда надевала такие на йогу – и босиком.

Далтон начал кричать ей, что приближается шторм. Да уж, великолепный повод познакомиться. Он решил подойти поближе, чтобы соседка могла его услышать. Но не успел сделать и нескольких шагов, как она повернулась и исчезла за стеклянной дверью.

Он постоял еще немного, глядя, как растет волнение на море. Небо отвечало глухим рокотом. Затем засверкали молнии, и каждая вспышка сопровождалась порывами холодного ветра с залива. Вскоре начнется ливень. Жуткий ливень.

Особняк по соседству был очень интересным. Старым, построенным в стиле, который подразумевает изобилие денег и прихотей. Далтон был наслышан о первом владельце особняка, цирковом магнате Уильяме Бакстере. Если памятник ему в центре острова соответствовал действительности, то Бакстер на свои средства помогал развивать эту часть штата Флорида. Далтон прикинул, сколько спален может быть в доме: пересчитал окна на верхнем этаже и решил, что не меньше десяти. Одна худенькая, бедно одетая женщина – и десять спален. Затем мысли вернулись к брату и их разговору о доме и семье. Дом? Далтон уже не знал, может ли назвать какое-нибудь место своим домом. После смерти Мелинды он жил в их доме, ожидая, что однажды, как по волшебству, ему станет в нем хорошо. Увы, шли месяцы, а тоска только усиливалась, пока он не понял, что надо что-то менять, как-то избавляться от похоронного настроения. Даже теперь мысль о возвращении в Джексонвилл пожирала его изнутри, как голодная пиранья.

Особняк циркового магната располагался между маленьким коттеджем, который он реконструировал, и домиком, в котором жили Барлоу. Они приобрели оба землевладения одновременно, рассчитывая поселить в коттедж сестру миссис Барлоу, но та заболела и упустила случай. Сперва следовало покрасить наружные стены в кремовый цвет и установить белоснежные жалюзи. Теперь коттедж и дом Барлоу сверкали по обе стороны от особняка, как драгоценные камни. И все же именно особняк, выкрашенный в невнятный терракотовый оттенок, привлекал внимание прохожих. Далтон научился у Мелинды различать бесчисленное множество цветов после того, как выбрал для клиента розы не того оттенка, что стоило его фирме несколько тысяч долларов.