За век до встречи - Лайза Джуэлл Страница 8

– Рядом, – ответила Бетти. – В соседнем доме.

Арлетта прищурилась.

– Ты мальчик или девочка?

– Я – девочка. – Бетти улыбнулась. – Я – твоя внучка, и меня зовут Бет. Бетти.

Арлетта рассмеялась.

– Моя внучка! – проговорила она. – Как здорово! Нет, это действительно здорово! Мне хотелось, чтобы у меня была девочка. Я не хотела мальчика. Я вообще не хотела иметь детей, но в особенности мне не хотелось, чтобы у меня был сын. – Она содрогнулась. – Эти мальчишки с их, гм-м… Я даже закрывала глаза, когда меняла ему пеленки, представляешь?! – Арлетта ухмыльнулась и бросила на Бетти неожиданно острый взгляд. – А у тебя есть сын?

Бетти покачала головой и подавила еще один зевок.

На заднем дворе соседнего дома, где жили сектанты-ньюэйджеры ^[6], проснулись и закудахтали куры. Вставшее солнце понемногу рассеивало царивший в спальне ледяной мрак. Вчерашняя водка с лимоном все еще плескалась в желудке Бетти. Во рту словно эскадрон ночевал, и она невольно поморщилась, испытав легкий приступ тошноты.

– Нет, – сказала она. – У меня нет детей. Мне всего двадцать один год, и я…

– О да, ты права! – произнесла Арлетта. Кажется, ее снова начало клонить в сон. – Несомненно. Ты еще слишком молода для всего этого. А пока ты молода, ты должна развлекаться и жить в свое удовольствие. Как, ты говоришь, тебя зовут?

– Элизабет, – терпеливо ответила Бетти.

– Как нашу королеву. Она ведь все еще царствует?..

Бетти кивнула.

– Я буду звать тебя Бетти, – объявила Арлетта. – Потому что ты очень похожа на Бетти Гейбл. Или ее звали Бетти Грейбл?.. В мое время всех Элизабет звали Бетти. Кстати, где, ты сказала, ты живешь?

– По соседству, – сказала Бетти. – Я живу по соседству.

Дыхание Арлетты замедлилось, стало более равномерным и глубоким. Тонкие морщинистые веки задрожали и опустились. Бетти выждала еще немного и, убедившись, что Арлетта крепко спит, вышла в коридор.

Дом постепенно просыпался. Час был еще очень ранний, но Бетти чувствовала себя слишком взбудораженной, чтобы снова лечь спать, к тому же после вчерашнего ее мучила жажда. Спустившись вниз, она прошла по пустому коридору на кухню.

Кухонный стол был завален мусором, оставшимся после вчерашней вечеринки. Пивные банки, набитые окурками, пластиковые лоточки из-под овощного карри с рисом, полные пепельницы, кольца от банок, смятые конфетные обертки, грязные вилки и ножи… Посреди стола красовалась забытая кем-то бейсболка, а на полу валялась полупустая пачка «Мальборо лайтс».

Застонав, Бетти налила себе стакан воды.

Наверху, на свободной кровати в комнате Бетти, спала Белла. Остальные гости набились в кемпер Митча и отчалили где-то около половины второго: хриплый смех и громкая музыка (последний альбом «Нирваны») еще долго были слышны в ночной тишине. К счастью, Арлетта даже не подозревала, что творится в ее доме почти каждый день. После удара, случившегося с ней пять лет назад, на следующий день после шестнадцатилетия Бетти, она оказалась прикована к постели и совсем не вставала. Время от времени Бетти вывозила ее в инвалидном кресле на веранду – подышать свежим воздухом и полюбоваться солнцем, однако в последнее время Арлетта почти не просила ее об этом. С каждым днем она все глубже погружалась в собственные мысли и воспоминания, скитаясь по туманным дорогам прошлого, которое почти полностью заменило ей настоящее.

У нее была, разумеется, платная сиделка – женщина по имени Сандра, которая переворачивала ее с боку на бок, убирала за ней, купала, делала уколы и давала лекарства. И конечно, речь уже не раз заходила о том, чтобы поместить Арлетту в дом престарелых, где ей будет обеспечен нормальный уход. В прошлом году, после того как центральное отопление отказалось работать пятую зиму подряд, Элисон все же настояла на том, чтобы переехать в «нормальный» дом. Теперь она и Джолион жили в небольшой двухкомнатной квартирке, всеми окнами смотревшей на гавань Сент-Питерс-Порта: новенькой, чистой, оборудованной всеми современными удобствами. Мать умоляла Бетти перебраться к ним, но той не хватало совести бросить Арлетту на попечение чужих людей. И она осталась. Правда, мать и Джолион приезжали в особняк на утесе чуть не каждый день, но Арлетта их больше не узнавала.

После школы Бетти решила получить диплом в области изящных искусств, благо это можно было сделать и на Гернси. Но и поступив в колледж, она продолжала жить в большом, холодном доме с девяносточетырехлетней выжившей из ума женщиной, вместо того, чтобы снять в городе квартиру на паях с кем-нибудь из подруг. Это решение Бетти приняла совершенно осознанно и добровольно: ее не смущали ни семьдесят с лишним лет разницы в возрасте, ни раздражительность Арлетты, ни ее мизантропия, ни то, что окружающий мир та видела исключительно в серых тонах. Объяснялось это просто: за прошедшие годы Бетти полюбила свою бабушку, хотя она и была ей не родной.

В доме на Гернси Арлетта прожила семьдесят лет, здесь она родила единственного сына, здесь состарилась, и Бетти считала, что будет только правильно, если она здесь и умрет, окруженная знакомыми и любимыми вещами. Правда, вскоре после уложившего ее в постель удара дала о себе знать болезнь Альцгеймера, но Бетти было на это наплевать. Больше того, потеря памяти в какой-то мере смягчила колючий характер Арлетты, сделав общение с ней более приятным.

Бросив в кружку две ложки растворимого кофе, Бетти поставила на плиту чайник и некоторое время смотрела, как он сначала зашипел, а потом яростно забурлил.

– С добрым утречком! – хрипло сказали у нее за спиной, и Бетти обернулась. В кухню вошла Белла. Ее длинные каштановые волосы были распущены, почти полностью скрывая узкое, как у эльфа, лицо. Одета она была в точности так же, как и вчера: в едва державшиеся на костлявых бедрах мешковатые джинсы, коротко обрезанную пеструю футболку, толстовку с капюшоном и полосатые носки. Между футболкой и поясом джинсов белел плоский живот. Тушь вокруг глаз размазалась, на губе темнела корочка подживающей лихорадки, но, несмотря на это, Белла оставалась одной из самых красивых девчонок, которых Бетти когда-либо видела.

– Ты уже встала?.. Что так рано? Кошмары замучили? – сипло осведомилась Белла, пряча замерзшие руки в рукава толстовки.

Бетти кивнула и сразу же зевнула.

– Кофе будешь? – спросила она, кивком показывая на свою кружку.

– Угу.

Они вышли на заднее крыльцо, сели на ступеньки и, держа кру́жки с кофе на коленях, молча смотрели, как над садами внизу встает новый день.

– Я буду очень скучать по нашим местам, – сказала наконец Белла.

– Я буду скучать по тебе еще больше, – ответила Бетти и глубоко вздохнула, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы. Все уезжали. Большинство ее друзей разъехалось еще три года назад, чтобы получить образование в том или ином престижном учебном заведении. Впоследствии кое-кто вернулся, чтобы сэкономить деньги, помочь удержать на плаву семейный бизнес или просто перезарядить батарейки и определиться с планами на будущее, но сейчас «возвращенцы» снова начали разъезжаться. В их числе была и Белла. Она собиралась в Бристоль, чтобы работать там помощником зоотехника в городском зоопарке. Ей обещали пять тысяч в год, бесплатное жилье и субсидии на питание. Ехать надо было уже в будущем месяце. Если бы не Арлетта, Бетти, наверное, отправилась бы с ней, но увы: учитывая нынешнее положение дел, она не могла позволить себе провести вне дома даже одну ночь, не говоря уже о том, чтобы покинуть остров. И теперь, когда уезжала ее лучшая подруга, она чувствовала себя последней сливой на дереве – перезревшей, с начавшей лопаться кожицей.