Карьера или муж? - Хелен Бьянчин Страница 8

Кристабел еле сдержалась, чтобы не ударить его.

– Ты вздумал со мной играть?

Черт возьми, Федерико выглядел... просто великолепно в эти минуты. Кристабел ощущала каждой клеточкой его грубую мужскую сексуальность, ее окатило горячей волной желания. Она перевела взгляд на лицо мужа, на губы, которые целовали ее совсем недавно, и с ужасом почувствовала, что теряет контроль над собой.

– Ты боишься лечь со мной, Кристабел? – вкрадчиво осведомился Федерико.

Да!!! – хотелось крикнуть ей. Но сказала она совсем другое:

– Секс не решит наши проблемы.

Федерико насмешливо вскинул бровь.

– Я, кажется, ничего не предлагал.

– Может, все же объяснишь, зачем ты выбрал мою комнату, мою постель?! – Кристабел, поняв, что находится на грани срыва, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, сосчитала в уме до пяти и продолжила: – Если бы в тебе осталась хоть капля благородства, ты выбрал бы другую комнату.

– Я никогда не строил из себя джентльмена.

– Да, тебе больше свойственны повадки дикаря! – согласилась Кристабел, смерив его презрительным взглядом.

– Поосторожнее, дорогая, – мягко предостерег Федерико.

– Ненавижу! – взорвалась Кристабел.

Она замахнулась, чтобы влепить своему мучителю пошечину, однако ее рука была перехвачена на полпути, и уже в следующую секунду Кристабел оказалась распятой на постели, а Федерико возвышался над ней.

– Что, проверим, как ты меня ненавидишь?

Кристабел извивалась, пытаясь освободиться от его мертвой хватки.

– Отпусти сейчас же!

Федерико чувствовал в ее голосе гнев, упрямство, страсть, но он понимал, что, стоит ему применить немного настойчивости и мягкости, как Кристабел станет податливой.

– Надо было подумать, прежде чем швырять в меня подушку, – нравоучительно изрек он.

– Если ты вздумал дразнить меня, я это так не оставлю! – с сердцем отозвалась Кристабел.

Лицо Федерико оставалось жестким, но Кристабел поняла, что ситуация развлекает его.

– Может, прекратим эту бесполезную борьбу? Все в твоих руках, Кристабел.

Соблазн послать все к черту и принять предложение был велик, однако Кристабел сообразила, что побежденной, морально и физически, оказалась бы она. Ну нет, подумала она упрямо, я не доставлю ему такой радости.

– Передвинься на тот край кровати, – буркнула Кристабел. – Я переоденусь и пойду в душ.

– Согласен, только сначала...

Федерико неожиданно прильнул к ее губам долгим поцелуем, отчего Кристабел почувствовала себя полностью опустошенной, а потом как ни в чем не бывало отстранился и без всякого выражения сказал:

– Спокойной ночи, дорогая.

Он перекатился на другую половину кровати, как Кристабел и просила, и, натянув на себя одеяло, закрыл глаза.

Ошеломленная Кристабел осталась лежать в той же позе. У нее кружилась голова от близости Федерико. Черт возьми, последнее слово все же было за ним, огорченно признала она.

Сделав над собой усилие, Кристабел тихонько поднялась, прошла в ванную и, раздевшись, встала под теплый душ. Под струями воды ее напряжение постепенно спало. Она закрыла кран, вытерлась насухо и надела ночную сорочку. Расчесывая волосы перед зеркалом, Кристабел с невольной иронией отметила: надо же, ящики комода ломятся от шикарного французского ночного белья, а я упорно предпочитаю спать в простых хлопковых сорочках.

Она прошла в комнату и выключила свет. Федерико тихо посапывал. «Что, боишься спать со мной в одной постели?» – звучало у нее в ушах. Может быть, стоило закатить Федерико шумный скандал с битьем посуды и перевертыванием мебели? – размышляла Кристабел. Завтра мне рано вставать, он еще будет спать, когда я уйду, но я много дала бы, чтобы увидеть лицо Федерико, когда он проснется и обнаружит, что мы все же провели ночь в одной постели.

Улыбнувшись своим мыслям, Кристабел скользнула под одеяло. Что ж, он решил поиграть со мной – я готова.

Она мысленно проигрывала один сценарий возможного развития событий за другим, пока ее незаметно не сморил сон. Ей снился Федерико – то нежным любовником, то дьяволом-искусителем, причем действие перемешалось в разные части света и главной героиней, которой досталась бесконечная роль без слов, была она сама.