Грех и невинность - Шерон Пейдж Страница 78

Но Шеррингем не ответил. Лишь снова закашлялся.

Джейн ощутила некоторое облегчение. По крайней мере, заявление Флер о том, что в доме осталась ее сообщница, оказалось ложью.

Флер в отчаянии повысила голос и теперь пыталась перекрыть грохот колес.

— Я придумала этот план, чтобы вернуть тебе все, чего ты заслуживаешь. Я тоже заслуживаю титула графини Шеррингем. Нам лишь нужно немного терпения…

— Я вернулся в Англию, чтобы меня арестовали.

— Но к тому времени я стану твоей законной женой. Твой сын родится и унаследует титул. — Флер злобно улыбнулась Джейн. — Но если на Боу-стрит все известно, ты нам больше не нужна. Не обязательно оставлять тебя в живых, чтобы завлечь в ловушку Уикема. — Флер приставила дуло пистолета к виску Джейн и положила палец на спусковой крючок.

Страх окатил Джейн ледяной волной. И Флер, и Шеррингем лишились рассудка. Она — из-за желания стать графиней, он — от мысли, что сможет избежать наказания. Флер придется убить Джейн. Ведь она не может выйти замуж за человека, чья жена жива.

Но Джейн будет бороться за свою жизнь. И за жизнь Кристиана, ибо Флер сама призналась в том, что он все еще жив.

— Я солгала насчет Боу-стрит, — выдохнула Джейн. — Там пока не знают об убийствах. Но существует еще один свидетель. Он-то и рассказал правду лорду Уикему.

Безумные глаза Флер уставились на Джейн.

— Уикем никогда не назовет вам имени этого человека, — продолжала Джейн, сердце которой отчаянно колотилось в груди. — По крайней мере, до тех пор, пока он уверен, что может меня спасти…

Экипаж остановился, и Флер презрительно улыбнулась:

— В таком случае ты нам, пожалуй, еще пригодишься… миледи.

— Ложись на кровать.

Нет, Джейн не ляжет в постель по собственной воле. Если Шеррингему так хочется, ему придется применить силу, ибо Джейн никогда больше не станет ему подчиняться.

Замок в двери зловеще щелкнул.

Несколько дней назад Джейн встретила Кристиана в галерее над этой комнатой. Тогда он запечатлел на ее губах поцелуй, обрушивший на Джейн шквал внушающих ужас воспоминаний. Вот и сейчас сердце Джейн сжималось в груди, но она больше не ощущала такой лишающей сил и рассудка паники. И все это благодаря Кристиану. Она стала сильнее, потому что он защищал ее, поддерживал и обращался как с равной.

— Ложись! — рявкнул Шеррингем.

Звук его голоса на мгновение парализовал Джейн. Он, наконец, вытащил кляп, чтобы она могла крикнуть:

— Нет!

— Дрянь! — Шеррингем с рычанием толкнул ее на кровать. А Джейн-то считала его больным и немощным. Как же она ошибалась! Даже страдая от чахотки, он все равно был сильнее.

Несколько месяцев назад она сжалась бы на кровати в комочек, боясь произнести хоть слово. Но теперь она не позволит, чтобы вернулась та Джейн.

— Прошу тебя, развяжи мне руки. Очень больно.

Джейн сомневалась, что Шеррингем захочет облегчить ей боль, но, к ее удивлению, он потянул за стягивающую ее запястья веревку. Руки Джейн закололо, когда она попыталась их согнуть. Шеррингем плюхнулся на кровать рядом с ней. А когда он направил на нее пистолет, Джейн едва сдержала рвущиеся из горла рыдания. Мелькнул белый платок, и Шеррингем снова закашлялся.

В галерее наверху промелькнул свет. Кристиан? Вывернув шею, Джейн попыталась что-либо разглядеть. Свеча осветила лицо Флер, когда та зажгла факел рядом с дверью, а затем прошла между рядами кресел к противоположной стене. Балкон, обращенный к сцене, обрамляли занавеси. Флер подняла пистолет и скрылась за ними.

Джейн умоляюще посмотрела на мужа:

— Ты мог бы пощадить нас. Ну, или хотя бы одного Уикема.

— Уикема? Твоего любовника? Флер видела, как ты его обнимала. Видела ваши страстные поцелуи. А в постели со мной ты лежала точно труп с закрытыми глазами.

— Я боялась тебя… — начала Джейн. Ей необходимо было рассказать ему, какую боль она испытывала, когда он наваливался на нее всем телом и терзал ее рот. — Я просто боялась, что ты меня ударишь. Я была холодна, потому что ты никогда не проявлял нежности и любви…

Шеррингем замахнулся, но удара не последовало.

— Все это время ты любила другого мужчину…

— Не было никакого другого мужчины! — закричала Джейн. — Я была девственницей, когда вышла за тебя замуж.

Шеррингем ударил ее по щеке. Кожу обожгло болью.

— Ты лжешь мне, женушка. О ком ты думала, когда я целовал тебя в день нашей свадьбы?

Оглушенная ударом, Джейн попыталась вспомнить их с Шеррингемом первый поцелуй. Это произошло в экипаже, когда они отъезжали от церкви. После венчания Джейн была словно в тумане. А потом Шеррингем схватил ее за шею и притянул к себе. Его губы прижались к ее губам. Поцелуй был грубым и бесцеремонным. Ошеломленная таким напором, Джейн попыталась отстраниться. Этот поцелуй совсем не походил на тот, о котором она мечтала.

В тот момент она действительно подумала о Кристиане, который был очень далеко. Она вспомнила его блестящие голубые глаза, беззаботный смех и дерзкое подтрунивание…

О Господи! Кристиан всегда жил в ее душе.

Шеррингем схватил Джейн за ногу и притянул к себе. Подол платья задрался, обнажив ее ноги. Джейн ошеломленно охнула, увидев направленный на нее кулак, но успела увернуться. Удар пришелся по матрасу.

— Черт бы тебя побрал! — рявкнул Шеррингем. — Мне было на тебя плевать. Холодная, неподатливая статуя. Ты не смогла родить мне ребенка. Но я не смог забыть тебя, Джейн, даже в Италии. Я грезил о тебе ночью и просыпался с мыслью о тебе по утрам.

Руки Шеррингема потянулись к ее горлу.

Оцепеневшая от ужаса Джейн охнула:

— Не было никакого мужчины! Клянусь! — Она хотела успокоить мужа и в то же время хотела, чтобы он знал правду. — Я согласилась на брак с тобой, желая подарить тебе свое сердце. — И Джейн не лгала.

— Я умираю, и ты тоже умрешь. Ты — моя жена и останешься ею даже в могиле.

Джейн согнула ногу в колене, намереваясь ударить в пах. Но Шеррингем упал на нее.

— Заткнись! Я не допущу, чтобы ты своим криком предупредила Уикема. — Его затянутая в перчатку рука зажала ей рот, а тяжелое тело вдавило в матрас. Губы Шеррингема растянулись в злорадной улыбке, когда он начал ласкать грудь жены. Джейн терпела его прикосновения на протяжении восьми лет, но не собиралась терпеть это теперь. — Уикем — тот джентльмен, которого ты любила, когда выходила за меня замуж, не так ли? Это его ты представляла, когда закрывала глаза и раздвигала для меня ноги?

Он казался таким спокойным. Не проклинал Джейн, не вымещал на ней свой гнев, а лелеял его внутри себя.

— Ты делала из меня дурака, желая Уикема. Ты уверена, что не сможешь подарить мне ребенка?