Ты, только ты - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 78

— Ты уверен, что рассказал мне все, что произошло после того, как я ушла? — Поскольку обогреватель «феррари» работал на полную мощность, зубы Фэб постукивали не от холода, а от избытка адреналина.

— Так точно, насколько я запомнил.

Она до сих пор не могла освоиться с поразительным фактом, что в данный конкретный момент Рон и Джэсон Кин заняты процессом составления новых условий контракта на стадион.

Фэб думала о своем отце и испытывала незнакомое чувство — умиротворение. Она вдруг поняла, что доказала кое-что сейчас не ему, а только себе.

«Феррари» подскочил на выбоине, и Фэб неожиданно сообразила, что они едут проселочной дорогой.

— Я думала, ты везешь меня домой.

— Так и есть. В мой дом.

— Зачем?

— Потому что, когда я в прошлый раз заезжал к вам, миз Молли была там в обществе трех своих приятельниц. Не думаю, что когда-либо представлял себе, какие писклявые голоса у девочек-подростков. — Он посмотрел на нее. — Мне показалось, что ты и я нуждаемся в уединении, поскольку нам надо обсудить некоторые вопросы.

Фэб порылась в мозгу, но не нашла там ничего такого, о чем им надо переговорить и что не могло бы подождать до завтрашнего утра. После того что произошло в гимнастическом зале, она считала себя не в состоянии выдержать еще один отказ и понимала, что ей не следует провоцировать ситуацию, оставаясь с ним наедине. Но поскольку он уже ехал вдоль аллеи, ведущей к его дому, было несколько поздновато просить его повернуть назад.

— Сначала мы поговорим, — сказал он, — затем мы сожжем твое платье.

Он говорил отрывисто и сердито, поэтому было сомнительно, что его замечание имело сексуальный подтекст, но как только «феррари» промчался под голыми кронами деревьев, чьи скелетообразные ветки вырисовывались на фоне ночного неба, она почувствовала, что ладони ее взмокли.

— Это от Версачи.

— Не понял.

— Мое платье от Версачи. Это фамилия модельера. Или по крайней мере содрано с Версачи. В Манхэттене у меня есть приятельница, которая может ободрать любого модельера.

— Что с твоим голосом? Он какой-то смешной.

— У меня зубы стучат.

Медленно движущаяся машина подпрыгивала на выбоинах.

— Я включил обогреватель. Здесь тепло.

— Мне не холодно. Подозреваю, что это запоздалая реакция. Я слегка понервничала сегодня вечером.

— Ты чертовски прекрасно держалась, Фэб. За всю мою жизнь я никогда не видел ничего подобного тому, что ты вытворяла сегодня. Я слегка разочаровался в Роне из-за того, что он не посвятил меня в ваши планы, особенно если иметь в виду, что он пригласил меня.

— Рон не знал, что именно я замыслила.

— Ты хочешь сказать, что он подстроился по ходу дела?

— Не совсем. Я сообщила ему, каким должно быть его поведение, но не ввела его в детали того, что я наметила. У него сердечная аритмия. Ему становится худо, когда он нервничает, и я боялась, что он выдаст меня. Но он прекрасный импровизатор, поэтому я не очень-то волновалась.

— Мое уважение к моему маленькому шефу Рону растет день ото дня.

Они остановились перед каменным фермерским домом. Слабые лужицы золотистого света проливались сквозь окна гостиной на крыльцо. Виноградная лоза «Трубка датчанина», засохшая и пожухлая, свисала со шпалер в конце веранды" но все еще великолепно смотрелась в этот холодный декабрьский вечер. Фэб подождала, когда Дэн обойдет вокруг машины и откроет ей дверцу, и, когда он это сделал, с трудом выбросила наружу ноги, так как платье у нее было очень узкое.

Дэн протянул руку, чтобы помочь ей. Когда его пальцы сомкнулись на ее запястье, она попыталась подавить дрожь, порожденную возбуждением. Под ее тонкими каблучками зашуршали листья, а потом цокнули камни, когда она и Дэн поднимались на крыльцо.

Он отпер дверь и держал ее открытой, пока она не вошла.

— Я думал, что все кончено, когда Кин заказал этот телефонный разговор с твоим близким личным дружком Дональдом Трампом.

— У Дональда превосходное чувство юмора. Не потребовалось никаких особых усилий, чтобы убедить его поддержать мою небылицу.

Холл освещался единственной медной настольной лампой под черным абажуром, стоявшей на небольшом старинном комоде. Фэб прошла вслед за Дэном в гостиную, где он зажег еще несколько ламп, пока комната не заполнилась приятным освещением. И вновь она была поражена, насколько уютным был его дом. Небрежно брошенная темно-синяя спортивная рубашка валялась поперек зелено-красного пледа на кушетке, а экземпляры чикагских газет вперемешку с журналами «Уолт-стрит джорнал» были рассыпаны по полу возле одного чересчур продавленного кресла. Пахло корицей и гвоздикой.

— Здесь так уютно, — задумчиво сказала она. ! Дэн проследил за ее взглядом, обращенным на грубую корзину у камина, доверху наполненную сосновыми Шишками.

— Люблю, чтобы вокруг меня пахло природой.

Он сбросил пиджак своего смокинга и, пока шел по ковру к камину, развязал галстук. Концы галстука болтались, когда Дэн наклонялся, чтобы развести огонь. Едва поленья занялись, он поставил перед камином экран и выпрямился.

— Ты собираешься снять свое пальто?

Возможно, потому, что в последние недели ей приходилось носить широкие жемчужно-серые платья и стягивать волосы простой лентой, Фэб не хотела вновь показываться перед ним в этом вульгарном наряде, который она надела лишь для того, чтобы «разоружить» Джэсона Кина.