Дом там, где сердце - Шеннон Фаррел Страница 76

Мюйрин снова поймала себя на том, что проговорилась, рас­крыв правду о своем ужасном браке, и сделала оговорку:

– Но ты должен пообещать, что не скажешь ни слова Элис, ни единого слова, слышишь? И Филипу тоже.

– Кто еще знает? – изумленно прошептал он.

– Только мама и ты. И Локлейн, когда получит мое письмо. Нил потер руками глаза, чувствуя, что вот-вот заплачет. Он был тронут ее словами. После всего, что пережила Мюйрин, она заслуживала право на счастье и настоящую любовь, и он решил, что должен помочь ей в этом.

– Когда ты мне первый раз написала, ты сообщила о тяже­лом финансовом положении, но ни словом не упоминала о сво­ем кошмарном замужестве. Я не знаю, как тебе удалось это пережить. Ну, а теперь расскажи мне еще раз все о Кристофере Колдвелле.

Она вздрогнула.

Он заметил ее реакцию и подбодрил:

– Давай же, мне ты можешь довериться. Я уверен, что по сравнению с тем, что ты уже выложила, это будут цветочки.

– Нет, это не так. Это хуже. Но это секрет не мой, а сестры Локлейна Циары.

– Даю тебе слово, дорогая, ничто из сказанного не выйдет из этой комнаты. Но ты должна с кем-то поделиться. Ты держала в себе все эти страхи и волнения, и это совершенно тебя измотало.

– Ну хорошо, я расскажу тебе все, что знаю о Кристофере, но если хоть одно слово дойдет до ушей Локлейна…

– Не дойдет, обещаю.

Она рассказала все, что ей поведала Циара, и описала зятю угрозы Кристофера.

– Но я этого не допущу, слышишь? Даже если он выиграет Дело, я выкуплю у него дом – не важно, сколько он за него за­просит, – прежде чем у него появится возможность причинить вред людям, женщинам, такой, какой уже причинил Таре и Циаре. Они с Августином просто монстры. Я не могу поверить, что они с Локлейном и Циарой одной крови. Но я знаю, каков был Августин, пребывая в плохом настроении. Будет очень нелегко выкупить у Кристофера поместье, чтобы он убрался и больше никогда нас не беспокоил. Но я готова заплатить эту цену, если будет необходимо, чтобы он навсегда исчез из нашей жизни.

Нил поднялся со стула и стал вышагивать перед окном.

– Если бы ты рассказала мне о проблеме с мистером Колдвеллом раньше! У меня было бы больше времени поглубже вник­нуть в этот вопрос. Я не знаю точно, когда начнется рассмотрение дела, но, думаю, у нас есть еще несколько недель. Скажи мне имя своего адвоката, и я посмотрю, что можно сделать.

– Нет, ты же и так занят, я не могу тебя об этом просить…

– Моя дорогая, я предлагаю тебе свою помощь сам. Не нуж­но меня просить. Но я с тобой согласен. Все это надо как-то решать. Чем скорее Кристофер уедет из Ирландии, чтобы ни­когда туда не возвращаться, тем будет лучше. И еще, нужно что-то сделать для тех двух женщин, которых он обидел. Предо­ставь все это мне.

– Но это моя проблема, Мой долг.

– Дорогая Мюйрин, тебе еще придется повоевать, когда ты вернешься в Барнакиллу и будешь бороться с голодом. Побереги силы, они тебе понадобятся. Я привел Августина в этот дом, представил его тебе, рекомендовал, не вникнув как следует в его дела. Я виню себя в том, что случилось. И никакой подлец вроде Кристофера не должен издеваться над невинными людьми.

– Но не отдавать же его под арест, чтобы открылась вся правда об?..

– Нет, но есть и другие способы, чтобы он заплатил за все, что натворил, – ответил Нил с легкой улыбкой.

Мюйрин позволила себе улыбнуться.

– Что у тебя на уме?

– Всему свое время, дорогая, всему свое время. Но сначала тебе надо вернуться в Барнакиллу.

Нил оказался для Мюйрин каменной стеной, за которой она надежно себя чувствовала, строя планы на будущее. Она про­дала все свое имущество по самым высоким ценам, которые смогла получить, оставив себе лишь скромные будничные пла­тья и белье, а также несколько книг. Даже все ее драгоценности были переданы сестре, которая умоляла, чтобы она взяла с собой хотя бы одно колечко или брошку на память о семье и своей прежней жизни.

Но Мюйрин категорически отказалась:

– Я больше не хочу оглядываться, я хочу смотреть только вперед.

– Но все твои милые вещички!.. – воскликнула Элис, ти­хонько играя ее золотыми колечками.

– Это всего лишь вещи, Элис, а не люди. Что мне до платьев и драгоценностей, когда вокруг меня будет любовь?

– Одной любовью сыт не будешь, – ответила ей сестра с до­лей былого высокомерия.

Мюйрин улыбнулась Элис и покачала головой, не желая ссо­риться с сестрой теперь, когда та стала опорой для матери, после того как Нил ее хорошенько отругал.

– Лет через пять ты с детьми приедешь меня навестить и окажешься в лучшем поместье Ирландии, – заявила Мюйрин, прежде чем пойти упаковывать сумку.

Когда она окончательно решила возвратиться в Барнакиллу, чтобы спасти ее от голода, со всей Шотландии в полном составе собрались ее родственники, чтобы пожать ей руку, и обильно снабдили ее полезными для дома вещами – простыми, но прак­тичными.

Мюйрин попыталась объяснить им, что у нее нет огромного дома, такого, каким они его себе представляли, но пожилая тетя Марта отмахнулась от всех ее возражений.

– Супружеской паре нужен дом. Скоро он у тебя появится, попомни мои слова.

– Но, тетя, разве кто-то говорил о замужестве? – растерян­но спросила Мюйрин.

Ее тетя лишь молча потерла указательным пальцем кончик носа и удалилась.

Скоро все взволнованно обсуждали ее будущее – она будет вла­деть Барнакиллой, выйдет за человека, которого любит, и будет жить с ним счастливо до скончания дней своих – так, словно это было давно решено. Мюйрин не возражала, даже не отказывалась от щедрых подарков, которыми «Андромеда» быстро заполнилась от носа до кормы. Осталось только загрузить скот, да и то задерж­ка была связана с тем, что Мюйрин протестовала против излиш­них даров, не желая забирать из Финтри всех четвероногих.

Слухи о предстоящем замужестве быстро дошли до Кристофе­ра, у которого было несколько друзей из окружения Нила. Он был уверен, что, поскольку Мюйрин выходит замуж в Шотлан­дии, он выиграет судебное дело. Но чтобы точно знать, что все получится, ему надо было полностью избавиться от влияния Локлейна. Он объездил соседние поместья со сплетней о скорой свадьбе Мюйрин так быстро, как только могли скакать его кони, и злорадно пожирал Локлейна глазами, сообщая ему новость.

– Почему бы тебе не уехать прямо сейчас, пока в тебе еще со­хранились какие-то остатки гордости? Поместье все равно скоро станет моим, а ты тут же окажешься на улице, как нищий!

– Я обещал Мюйрин, что буду ждать ее, и я ее дождусь, – упрямо ответил Локлейн, хотя его охватила настоящая ярость. Как она может собираться замуж?

– Тебя здесь никто не хочет видеть, разве ты не понима­ешь?