Полет над разлукой - Анна Берсенева Страница 76

– Аль, что с тобой? – испуганно спросила Нелька уже после первой Алиной фразы. – С Андреем твоим что-нибудь?

– Нет… – пробормотала Аля. – То есть…

– Ну-ка, погоди, – немедленно прервала ее подружка, – я уже трудовой подвиг завершила, сейчас приеду, расскажешь в спокойной обстановке. Вари кофе, через полчаса буду.

Нелька стремительно перемещалась по городу на маленькой «Таврии», подаренной любящим супругом.

– Та-ак, – сказала она, как вихрь врываясь в тесную прихожую, – глаза зареванные, нос распух – хорошо отдыхаем! Если с мужчиной все в порядке, тогда в чем дело?

Услышав Алино известие, Нелька мгновенно посерьезнела. Удивления было достойно: ведь она никакого отношения к театру не имела, никаких тонкостей актерской работы не понимала, а ситуацию оценила совершенно точно.

– Да-а, – протянула она, насыпая кофе в большую турку с синим гжельским цветочком, – что и говорить, своевременно. Сразу после института, чтоб уж в самом начале, и никаких дальнейших трепыханий!

– В том-то и дело, – всхлипнув, кивнула Аля. – Я же не потому, что вообще детей не хочу, что в себя такая уж влюбленная. Но ведь ничего еще не успела, ты понимаешь?

– Чего ж тут непонятного, – согласилась Нелька. – В твои годы только работницы с Тушинской трикотажки рожают да жены новорусские. Тем более мужик невесть где. Веселенькая картинка! А он что говорит, кстати? – поинтересовалась она.

– Да я ему еще не сказала. Он сейчас не в Барселоне – на неделю в Рим улетел, экзамены принимает на каких-то архитекторских курсах. Что я Карталову скажу, просто представить страшно! – сжав голову руками, проговорила Аля. – Он на Нину такой злой был, так на меня надеялся, а я…

– Ну, тебе-то терзаться нечего, – философски заметила Нелька. – Ты же не специально! Хотя, между прочим, не маленькая уже, могла и головой подумать, – справедливости ради добавила она.

– Нель, я не знаю, что мне делать, – беспомощно сказала Аля. – Я все возможности уже перебрала – и везде тупик.

– Так уж и все? – недоверчиво спросила Нелька. – Знаю я тебя… О чем нормальная баба сразу подумает, тебе в последнюю очередь в голову придет. Если вообще придет. Слушай, Алька, – помедлив, спросила она, – а у тебя что, срок слишком большой?

– Да нет, недели четыре – самое большое…

– Так чего ж ты убиваешься? – поразилась Нелька. – Это ж даже аборт делать не надо, обыкновенного вакуума хватит!

Только тут Аля поняла, что такая простая возможность – и ведь единственная реальная возможность! – до сих пор не приходила ей в голову.

Она впадала в отчаяние от того, что рушатся все планы, что момент выдался самый что ни на есть неудачный, но ни разу не подумала о том, что ведь можно просто не рожать…

Это было тем более странно потому, что она действительно не была наивной девочкой и прекрасно предохранялась, еще когда жила с Ильей.

Но сейчас у нее не было времени удивляться собственной необъяснимой странности.

– Я как-то не подумала… – растерянно сказала Аля.

– Я и говорю: ты в последнюю очередь как нормальный человек подумаешь, – кивнула Нелька. – Конечно, неприятно, я понимаю. Это мне раньше такие штуки были – тьфу, а с Вадиком все-таки… Ну, соображать надо было, что ж теперь-то, – заключила она. – Теперь спешить надо, чтоб поменьше осложнений.

Аля понимала, что Нелька абсолютно права. Она сама должна была догадаться об этом с самого начала и не рыдать в пустой квартире, а бежать к врачу.

После ночей отчаяния и безнадежности эта мысль показалась ей такой простой и спасительной, что она постаралась отогнать от себя все другие мысли.

– В общем, – сказала Нелька, – поскорее надо. У тебя хоть врач-то есть приличный?

– Нет, – покачала головой Аля. – Мне не надо было до сих пор…

– Ты что хочешь сказать, что после Ильи и не жила ни с кем? – хмыкнула Нелька. – Залетела с первого же раза, как девочка? Ладно, Аль, не пудри мне мозги. Ты смотри, по объявлению не пойди дурацкому. Они только деньги драть умеют. Я тебе телефончик дам, сходишь. Врач классный, я с ним всю жизнь контакт поддерживаю. Посмотрит, все скажет. Если вакуум – тут же сам и сделает, если покруче – направит к кому надо.

Аля слушала ее, опустив глаза, машинально записывала телефон. Чем более успокаивающими становились Нелькины интонации, тем большее отвращение она чувствовала к себе.

– Завтра и позвони, тянуть нечего, – сказала Нелька. – Ты о чем это задумалась?

– Да так, – пробормотала Аля. – Тошно…

– Смотри, – пожала плечами Нелька, – я тебя не уговариваю. Хочешь рожать – ешь витамины. Не хочешь – поторопись.

Нелька вскоре ушла, а ее слова все еще звучали у Али в ушах. Чего она хочет, что ей делать?

Все, что происходило с нею в последние годы, вставало перед глазами так ясно, как будто повторялось наяву. Тусовочный блеск, ее растерянность, неясность будущего, незнание своих возможностей, разрыв с Ильей… «Терра», пустые глаза официантки Риты, пьяные мыдлоны, полные окурков пепельницы и бесконечные подносы с чистыми и грязными стаканами…

И глаза Карталова, поблескивающие под густыми бровями, его голос из темного зрительного зала, монологи Марины, от которых замирает сердце и неважным становится все, что тревожило и мучило.

Аля научилась не бояться жизненных преград, она знала, как не дать себя сломать, и думала, что нет таких трудностей, с которыми не могла бы справиться.

Театр давал ей силы на все, ради него она могла совершить невозможное – ради этой единственной, ничем не заменимой и овеянной неназываемым смыслом жизни, которая дышала и трепетала в ней, когда она выходила на сцену.

Но она и представить не могла, что может попасть в такую ловушку – когда надо будет отказаться от театра…

Сердце у нее похолодело, едва лишь эта мысль мимолетно мелькнула в голове. Что угодно, только не это!

«Ведь он даже не знает, – подумала Аля. – Он не знает и не узнает… И кто тебе сказал, что он захотел бы ребенка, если бы и знал? Он же сам говорил: учитывая твои и мои обстоятельства, ничего другого я тебе предложить не могу…»

Хорошо, что Андрей не звонил последние два дня: Аля представить не могла, как стала бы разговаривать с ним, что сказала бы и каким голосом… И старалась не думать об этом.